Маркиза де Помпадур. Три жизни великой куртизанки - [56]

Сразу же направил маркизе свою благодарность и граф де Конитц:

«Именно вашему усердию и мудрости, мадам, мы обязаны заключением союза. Я полностью отдаю себе в этом отчет. Не выразив вам всей своей благодарности, я лишил бы себя истинного удовольствия».

Так маркиза де Помпадур полностью перемешала фигуры на европейской шахматной доске. Вольтер по этому поводу написал:

«Это соглашение воссоединило французский и австрийский дома после двух столетий вечной, как считалось, вражды. То, что не удавалось совершить посредством многочисленных мирных и брачных договоров, удалось в мгновение ока из-за обиды на прусского короля и вражды нескольких всемогущих персон».

Иначе говоря, как это ни смешно сейчас выглядит, если бы Фридрих II не дал своей собачке кличку «Помпадур» Семилетней войны могло бы и не быть. Понятное дело, что женщины порой бывают излишне эмоциональны, но если обидчивость в простом человеке есть не более, чем странность характера, то в человеке общественном она становится пороком, способным повлечь за собой весьма тяжелые последствия. Хотя, с другой стороны, как говорила французская писательница мадам де Сальм, «редко бывает так, чтобы человек, спокойно переносящий оскорбление, не заслуживал его», что можно перефразировать так: кто молча переносит обиду, тот достоин того, чтобы его оскорбляли.

* * *

Сорокалетний аббат и дипломат Пьер де Берни, который в резиденции маркизы де Помпадур вел переговоры и заключил в мае 1756 года договор с Австрией, был в январе 1757 года назначен в Вену посланником для того, чтобы официально скрепить этот договор своей подписью.

Потом, когда все было благополучно завершено, он возвратился в Париж и был незамедлительно сделан министром иностранных дел и кардиналом, что должно было свидетельствовать об особом к нему благоволении. Двум таким мощным католическим державам, как Франция и Австрия, нетрудно было получить для де Берни в Ватикане кардинальское назначение. Кроме того, аббат де Берни, хотя и слыл врагом иезуитов, но принимал в свое время активное участие в продвижении наверх венецианца Беццонико, который сделался Римским папой под именем Климента XIII.

Помимо получения портфеля министра иностранных дел, де Берни был назначен еще и командором ордена Святого Духа, а также получил титул графа, который пожаловал ему лично король с целью обогатить новоявленного кардинала. С этой же целью король назначил бывшему аббату пенсион из собственной казны, выделил помещение в Лувре и ко всему этому прибавил еще несколько аббатств со всем их имуществом и доходами.

* * *

Французский народ, поначалу несказанно обрадовавшийся заключению франко-австрийского союза, уже через полгода начал в нем стремительно разочаровываться. Дело в том, что в мае 1756 года, когда мадам де Помпадур еще не успела закончить поздравлять саму себя с важной политической победой, Англия начала боевые действия против Франции, а в августе прусский король Фридрих II без объявления войны вторгся в Саксонию. Австрийцы сразу же устремились на помощь саксонцам, но их вмешательство было недолгим — пруссаки разбили их в Богемии. Россия и Швеция не замедлили вмешаться в разгорающийся конфликт, и вскоре практически вся Европа оказалась втянутой в кровавую бойню.

Франция, связанная с Австрией соглашением о взаимопомощи, тоже ввела в действие свои армии. Так началась Семилетняя война — одна из самых разрушительных в истории Франции.

На первых порах военные действия были для французов вполне успешными. Маршал де Ришелье ночью высадился на средиземноморском острове Менорка, являвшемся важной морской базой английского флота, и взял Порт-Маон. Эта операция позволило французам чуть позже оккупировать Корсику.

Язвительная маркиза де Помпадур отозвалась о подвигах де Ришелье следующим образом:

— Герцог берет города, как соблазняет женщин. Еще бы, техника ночных штурмов ему очень хорошо знакома.

Но, чтобы вести войну на суше и на море, нужно было очень много денег, и правительству пришлось в спешном порядке вводить новые налоги. Ощутив это на себе, французский народ взглянул на франко-австрийский союз с уже куда меньшим энтузиазмом, чем это было раньше. Теперь простые люди не упускали случая, чтобы высказать все, что они думают о маркизе де Помпадур, несшей, на их взгляд, всю полноту ответственности за навалившиеся на них беды. Они возмущенно кричали:

— Из-за какой-то шлюхи нам приходится платить!

Подобное заявление было достаточно резким, но вполне отражало правду жизни: благодеяние — это семя довольно редкой породы, плодом которого очень часто оказывается неблагодарность.

В конце 1756 года народное недовольство перекинулось и на Людовика XV. Все стали говорить, что он «потерял лицо и пошел на поводу у своей фаворитки». Появились язвительные памфлеты на эту тему. В одном из них прямо говорилось: «Уничтожить короля, повесить де Помпадур!» Когда это прочитали монарху, он воскликнул:

— Если так будет продолжаться, я дождусь своего Равайяка!

Поясним, что имел в виду король: Равайяк был фанатиком-католиком, убившим в 1610 году французского короля Генриха IV.