Маркиза де Ляполь - [7]

– Эдакая затворница самого глухого монастыря, которая ушла туда по собственному желанию!

– Полная чушь!

Собиралась отрицать абсолютно все, что могло хоть как-то не соответствовать моему истинному облику. Никогда не умела врать и притворяться. Театр – точно не моя стезя, хоть мама и пыталась привить мне любовь к искусству. Все ее попытки закончились на вокале, бальных танцах и фехтовании. Давно могла бы забросить все да, наконец, освободить время, например, для личной жизни, но никак не получалось распрощаться с прошлым.

Казалось, что так я выражаю дань уважения. Будто память о ней сотрется, как только я перестану посещать занятия. Хотелось забыть все расстройства и упреки, что я день ото дня вручала ей. Хотелось, чтобы она мной гордилась.

– Отчего-то я даже не разочарован в этом. Определенно, так даже будет лучше, – последнюю фразу произнес тихо, но я услышала ее. – Давайте сразу обсудим один момент. Я прекрасно понимаю, что нравы меняются, а в вашей глуши о них и не слышали, но я – человек старой закалки, как и все титулованные семьи Лярижа. В таких домах женщины от мала до велика подчиняются старшему мужчине и не смеют рта раскрыть без данного на то разрешения. Надеюсь, мы поняли друг друга.

Определенно мне заготовили масштабную подлянку. Даже не сомневалась, что еще не раз пожалею о своем согласии. В этом мире правит патриархат, а женщина – лишь дополнение мужчины. Словно вернулась на века назад.

Кивнув в знак согласия, вновь посмотрела на оппонента:

– Так вы ответите на вопрос? – сдаваться не собиралась.

– Всенепременно. Вам должны были сказать, что я выиграл вас в карты. Теперь понимаю, что с вашим характером ваш отец наверняка был рад избавиться от вас. – Наливал из графина янтарную жидкость.

В моем бокале вино походило на вишневый сок, но пробовать его не спешила. О крепости не знала ничего и предпочитала оставаться в трезвом уме и здравом рассудке.

– Я уже поняла, что вы мне рады.

– Настойчиво напоминаю, когда мужчина говорит, женщина должна молчать, – голос стал угрожающим.

Не могла знать каков мой противник на самом деле, а потому остудила свой пыл. Лучше стать паинькой хотя бы на время сбора информации.

– Молчу-молчу…

– Баронесса!

Покорно уткнувшись взглядом в стол, ожидала ответа. Какая красивая скатерть…

– С сегодняшнего дня вы официально являетесь моей воспитанницей. Внимательно ознакомьтесь с документом.

Взяв листок, углубилась в чтение. Вопросы подобно извивающимся змеям, завертелись на языке.

– А говорить уже можно?

– Нет!

– Но я ведь не сирота!

Казалось, что меня сейчас придушат на месте, такие яркие молнии метали его глаза. А ведь интеллигентным дядечкой показался!

– Теперь сирота!

– Вы что, назвали меня в честь монастыря?

– Вы невозможны! – сделав глубокий вдох, мужчина вновь обратился ко мне. Как бы сердечко у него не схватило… – Представьтесь, пожалуйста, – попросил он слишком мягко.

– Катринетта Сенье, Маркиза Ляпольская. – прочла, рассматривая витиеватые вензеля на документе.

– Маркиза де Ляполь? – устрашающе прогрохотало за моей спиной.

Все! Тушите свет!

Глава 3

Особняк Герцога де Вилан

Маркиза де Ляполь

Вскочив из-за стола, машинально сделала реверанс. Не зря два часа, предшествующие ужину, надо мной корпела Аннита. Сегодня я ее шокировала до невозможности, расспрашивая о том, как мне нужно себя вести. На все вопросы отговаривалась тем, что в монастыре моим образованием никто не занимался. И это действительно было так, ведь я не знала, что делала там бывшая владелица тела.

Жалостливый вздох стал лучшей наградой. Надеялась, что Аннита поможет мне адаптироваться в этом мире. По крайней мере, необходимые книги она притащила без лишних терзаний.

Герцог же поднялся лениво и даже вальяжно.

На незваного гостя не смотрела. Боялась, что его сканирующий взгляд найдет во мне самозванку. Рассматривала пол, картины на стенах, мебель. Я ведь покладистая и тихая, тихая и покладистая…

– Иди, милая, – как-то сразу подобрел старик. – Наш разговор мы продолжим утром после завтрака. Доброй ночи.

– Доброй ночи, дядюшка, – пропела елейным голоском и еще раз присела в легком поклоне.

Герцога заметно передернуло. У него даже нервный тик начался, настолько он был покорен моим обращением.

Про это «дядюшка» мне тоже поведала компаньонка, объясняя, как я должна обращаться к своему благодетелю в неформальной обстановке. Мне позволялось называть так мужчину в кругу семьи и близких друзей. Однако на балах, в гостях или на прогулке в чужом обществе старик оставался для меня Герцогом де Вилан.

– Дядюшка? – от этого тяжелого голоса мурашки продирали кожу, вышагивая табуном.

Не желая участвовать в чужих семейных разборках, поспешила ретироваться с поля боя. В том, что война будет не на жизнь, а на смерть, сомневаться не приходилось. Меж этими двумя разве что молнии не летали. Тем более и разрешение на побег дали, но что-то заставило меня задержаться по другую сторону двустворчатых дверей. Не иначе как небольшая щель, предусмотрительно оставленная мной же.

– Что это означает, отец? – гнев ощущался даже через дверное полотно.

Мощные эмоциональные волны исходили от молодого герцога. Он стоял спиной, но от этого лишь больше походил на величавую скалу. Могла разглядеть только широкие плечи. Все остальное закрывал темный плащ, но и так понимала, что рядом с ним выглядела бы как мышка перед откормленным котярой.