Маркиз - [17]

Потом все как-то сразу улеглось. Вернувшиеся телохранители притащили щуплого мужичонку, которого связанным и уже изрядно потрепанным бросили к моим ногам.

— Он стрелял, — заявил Прапор, кинув рядом с пленником лук. Совсем простенький, у моих немногочисленных солдат были даже получше. — Больше никого не нашли. Похоже, один он был.

Растолкав телохранителей, от близости которых уже дышать было нечем, я всмотрелся в стрелка. Средних лет, худой и жилистый, как ремень, одетый в какую-то рванину, в которой угадывался короткий халат и штаны, с седыми волосами, собранными в неряшливую шишку на макушке. Крестьянин, короче. Заурядный крестьянин.

— Зачем ты стрелял в меня?

Я все еще ждал, что все это окажется маскарадом, пленник просто рядится под землепашца, а на самом деле он коварный убийца и мастер тайного Пути. Поэтому держался от него я на разумном расстоянии. Которое бы позволило отпрыгнуть, если стрелок дернется, а моим охранникам — пришпилить его к земле копьями.

Некоторое время мужичок не отвечал. Лежал мордой вниз, жевал траву и даже не пытался подняться. Когда один из телохранителей решил его немного мотивировать на разговорчивость, несильно пнув носком сапога в бок, он повернулся, и я увидел его лицо. Тоже вполне обычное — темнокожее, морщинистое, как у любого крестьянина, который от заката до рассвета горбатится на поле с рисом.

Но его глаза… Они словно принадлежали другому человеку. Сильному и властному. Генералу как минимум. Смотрели они холодно и жестко, буквально физически давили. Я даже против воли на шаг отступил. А пленник закхекал — я не сразу понял, что это он так смеется.

— Стратег Вэнь, — сказал он. Продолжая лежать со стянутыми за спиной руками, он умудрился даже как-то поклон обозначить. — Рад нашей встрече.

— А уж я-то как, — негромко буркнул я. — Повторю вопрос. Кто ты и почему стрелял в меня?

Он снова закхекал. Активнее даже, чем в первый раз. Казалось, его забавляет ситуация, хотя он, а не я, лежал сейчас на траве связанным.

— Я тот, кто послал тебе три знака и теперь явился посмотреть на тебя.

— Еще один учитель? Спасибо, но вакансия уже закрыта. Я с загадками Куна не знаю, что делать, если вы на пару работать начнете — точно свихнусь.

— Я не останусь, — сообщил пленник. — Все, что мне нужно, я увидел. Ты же продолжай ждать нашей новой встречи, Стратег Вэнь. Она будет для тебя последней.

Я было хотел ему сообщить, что такие угрозы, мало того что смешны для человека в его положении, да еще и звучат как строчки из сценария плохого боевика, но не успел. Фигура крестьянина со странными глазами стала расплываться туманом. Пара секунд — и только примятая трава в том месте, где он лежал, указывала, что это был не глюк. Пропало все: и само тело, и даже одежда, в которую пленник был наряжен. Остался только лук.

— Тульпа!

Телохранители отступили от помятой травы, будто там лежал контейнер с радиоактивным изотопом — если бы они еще знали, что это вообще такое. Храбрые воины, чьей работой было сражаться и умирать за меня, творили знаки, отгоняющие зло, и шептали молитвы.

— Какого хрена? — ни к кому конкретно не обращаясь, крикнул я. — Куда делся этот мутный тип?

— Здесь не было человека, — сказал голос Мытаря у меня за спиной. — Мы видели тульпу[1].

[1] Тульпа — в тибетской мифологии, сильная галлюцинация или овеществленный образ. Грубо говоря, мысль, получившая плоть.

Глава 36. Полководец знакомится с новыми аргументами

Вот так я и познакомился с Пао, о котором мне рассказывала Бешеная Цань. И узнал об одной из техник из арсенала этого субъекта — призыве тульпы. После чего стало понятно, почему все вокруг с таким придыханием произносят слово «Тень». Еще бы не бояться человека, который может создать своего материального двойника! Такому ведь ничего не стоит отправить призрачного камикадзе на убийство высокопоставленного человека, для того ведь главное нанести удар, а не спастись после этого.

Как оказалось, Юэлян о идущих Путем Тени знала больше Мытаря. После покушения — хотя какое, к бесам, покушение, желай Пао меня убить, убил бы — она рассказала, как ее деду довелось столкнуться с таким кендзи. Семейная легенда, не более, но у других и такого не было.

— Императора что-то огорчило в поведении моего достойного предка, — рассказала принцесса. — И он отправил к нему Тень. Мне неизвестно, был ли он «большим пальцем» и была ли с ним «рука» других убийц, но Чэн Лян встретился с ним один на один. Точнее, Тень вызвал деда на поединок, поскольку император не желал бесчестия для своего слуги, поэтому приказал, чтобы смерть его была честной.

Я слушал, как обычно, деля все на два, китайцы же! Они из перебрасывания бревна через ручей способны создать легенду о борьбе светлого и темного начала в душе человека. Даже вопросами типа «нахрена отправлять убийцу к подданному, чтобы тот устроил с ним поединок?» или «ты же убить его хочешь — при чем тут бесчестие?» я задавать не пытался.

— Чэн Лян был сильным одаренным. Он долго сражался с Тенью и наконец пронзил его грудь копьем. Но тело убитого тотчас истаяло, как ты сам видел, а на предка набросились сразу два противника — живых и невредимых. Когда же почтенный Лян сразил и их, Теней стало четверо.