Маркиз де Сад. Великий распутник, скандальный романист или мечтатель-вольнодумец? - [50]

Получается, что французы сами дали волю над собой Наполеону. Они сами бросили поводья, но они же очень скоро начали жаловаться, что новый Цезарь завел их слишком далеко. Конечно, очень скоро многие заговорят о его бесчеловечности, о его тирании, о его головокружении от успехов. Но разве не они сами подарили ему всемогущество?

Трудно понять, каким образом французы в 1799 году, в такую тяжелую для страны пору, не понимая всех последствий, подчинили себя насилию и хитрости, прикрытым военной славой? И это всего лишь через десять лет после Великой французской революции… Неужели они так ничему и не научились?

Сейчас нам легко говорить об этом, но тогда, более двухсот лет назад, многие пренебрегли элементарной логикой и убили в себе всякую идею о достоинстве и справедливости. Наверное, было бы очень удобно, если бы можно было по собственному желанию давать волю таким деспотам без малейшего вреда для себя. Но это невозможно, и этого не должно быть. А посему власть Наполеона стала чистым плодом фантазии, но не ума. Что же касается последствий, то нельзя посадить зерно, а потом жаловаться на то, что из него выросло. Нельзя отвергать последствия, не признавая причин.

Это сейчас очевидно, что 18 брюмера таило в себе зародыш будущей империи, а империя, в свою очередь, несла в себе зародыш последующего падении Франции и французов. Но до всего этого пока было еще очень и очень далеко. А пока же протестовать решились немногие, и одним из них оказался маркиз де Сад.

Точнее, он даже не протестовал. Он просто позволил себе высмеять новоявленного Цезаря. А выглядело все это следующим образом: в июле 1800 года, на фоне всеобщих восторгов и хвалебных гимнов, вдруг вышел в свет роман-памфлет «Золоэ и ее два приспешника», явно направленный против Жозефины де Богарне, Наполеона Бонапарта и его окружения.

Первый консул, кстати, фигурировал в этой книге под именем «барон д’Орсек». А Орсек (Orsec) – это анаграмма от слова «Corse» (Корсика). Бывший глава Директории Баррас был выведен в книге под именем «виконт де Сабар» (Sabar), и это тоже анаграмма. Жозефина, жена Наполеона – это «Золоэ», мадам де Талльен – это «Лореда» и т. д.

Роман-памфлет появился без имени автора и продавался он из-под полы, переходя из рук в руки, читаясь и перечитываясь – одними из любопытства, другими из любви к сплетням, особенно о сильных мира сего. И, конечно же, он спровоцировал большой скандал. Дело в том, что в романе были подробно описаны самые отвратительные оргии, а все в Париже прекрасно знали, что до замужества с Наполеоном Жозефина была любовницей Поля Барраса – человека, любившего наслаждения во всех их возможных проявлениях. Знали все и о том, что поспешный брак Наполеона был инициирован самим Баррасом, желавшим сделать управляемым влюбленного генерала. Другое дело, что у главы Директории из этого ничего не получилось, но факт-то от этого не перестает быть фактом…

На первых же страницах романа автор спрашивал:

«Что с вами, моя дорогая Золоэ? Ваш сморщенный лобик говорит о грустной меланхолии. Разве судьба не одарила вас улыбкой? Чего недостает вам для вашей славы, для вашего могущества? Ваш бессмертный супруг – не солнце ли он Отечества?»

И трудно было не узнать в этом «солнце Отечества» Наполеона Бонапарта. Да и Жозефину, уроженку Мартиники, тоже не узнать было невозможно, ведь автор прямо заявлял, что Золоэ «была родом из Америки», что ей было «под сорок, но она претендовала на то, чтобы нравиться, как это бывает в двадцать пять». На самом деле, Жозефине было тридцать восемь лет, она была старше Наполеона, и им даже пришлось подделать данные о своих возрастах в брачном свидетельстве.

Кто был автором этого романа-памфлета, роскошные экземпляры которого все так же «щедро» были посланы многим влиятельным лицам? Почти никто не сомневался, что это произведение маркиза де Сада. И Наполеон – тщеславный, самолюбивый, высокомерный, ревнивый и никогда не понимавший подобных «штучек» – тут же приказал полиции взять маркиза под негласный надзор.

* * *

Ссориться с таким человеком, как Наполеон, никогда и никому не рекомендовалось. Современники и историки характеризовали его так: «грубый по своей природе и мстительный, как истый корсиканец», «мстительный узурпатор», «он обнаруживает безмерность и свирепость своего самолюбия», «жадность, самолюбие, тщеславие были те орудия, которыми Наполеон достиг власти» и т. п.

А тем более не стоило высмеивать его и его любимую (на тот момент) Жозефину. А тут еще и эти «жуткие романы» «Жюстина», «Новая Жюстина» и «История Жюльетты».

Короче говоря, арест «зарвавшегося» автора этих книг был делом решенным, но Наполеону не хотелось, чтобы все выглядело банальной местью. Поэтому он дал распоряжение обставить арест так, чтобы не увеличивать скандала и не привлекать излишнего внимания к роману-памфлету «Золоэ и ее два приспешника». Поэтому полиция как бы не обратила внимания на эту книгу, а занялась «Жюльеттой», которую продавали почти открыто.

В результате 6 марта 1801 года маркиз де Сад был арестован прямо у своего издателя Николя Массе. В тот день он принес издателю рукопись, заключавшую в себе некоторые дополнения и исправления к новому изданию «Жюльетты». Они мирно сидели за столом и разговаривали, и в этот момент ворвались полицейские и набросились на маркиза де Сада. Их было четверо, и сопротивление было бесполезно…