Марки. Филателистическая повесть. Книга 1 - [28]

Рид даже не поглядела на написанное, она сложила бумагу и молча убрала за пазуху, в карман камзола.

— Нашли время письма писать. Потом почитаем, — ответила она. — Ещё есть у вас вопросы?

— Да. Каким образом вы попали в мою комнату?

— Через верхний смотровой люк, — ухмыльнулась гостья, показывая глазами на форточку.

— И вы не испугались высоты? — не удержался от возгласа Горький.

— Для меня это не высота. Тот, кому не раз доводилось влезать на мачту, не станет бояться какого-то дождевого желоба.

— Спасибо, дорогая мисс Рид. Вы рассеяли мои подозрения. Теперь у меня остались лишь счёты с вашим пленником, — произнёс профессор. Он подошёл к сидящему Маркони. — Мистер Маркони, сейчас сюда явится полиция, и вас арестуют. Скажите по чести, зачем вам понадобилось взрывать нас?

Маркони молчал и, казалось, чего-то выжидал.

— Будем говорить или станем Ваньку валять, гражданин подозреваемый? — надвинулся на самозванца Будённый.

Но тот и бровью не повел. На какое-то время присутствующим показалось, что заставить Маркони говорить им не удастся. Итальянец наконец, открыл рот. Словно бы холодный ветер шёл по комнате от звука его голоса. Даже случайно зашедший в этот момент гость почувствовал бы угрозу, исходящую от этого страшного человека. Медленно и спокойно выговаривая каждое слово, словно взвешивая произнесённое на невидимых весах, он вымолвил:

— Я согласен побеседовать с вами, господин Попов. Но только с глазу на глаз, без свидетелей. Я дам вам возможность удовлетворить любопытство, хотя вы того и не заслужили.

— Пристрелить его, и дело с концом! — закричал маршал, услышав подобную наглость из уст человека, пойманного с поличным и сидящего под прицелом пистолета. — Пройтись ему разок по перфорации, чтоб родная мама не узнала, а марку из альбома выкинуть!

Противник насилия Горький попытался остудить боевой пыл:

— Пристрелить недолго. Но учёные споры не решают силой оружия, дорогой Семён Михайлович, а тут спор научных школ. Не забывайте, вся каша из-за статьи в «Науке и Жизни». Я предлагаю публичное покаяние и официальное извинение в газетах.

— Как вам такое предложение одного из моих сотрудников? — открыл рот Попов, не сводя взгляда с пленного.

— Вы хотите испугать меня, значит, сами меня боитесь, — заговорил Маркони своим монотонным голосом.

— Нет, я вас не боюсь. Что ж, готов принять ваши условия. Так и быть, поговорим без свидетелей, пока не явилась полиция. Прошу вас, оставьте нас вдвоём, — попросил Попов. — Не думаю, что господин Маркони попытается бежать.

Сидящие в комнате неодобрительно зашумели, но двинулись к выходу.

— Зря, товарищ Попов, соглашаетесь, — промолвил Будённый, закрывая за собою дверь. — Змея, как известно, и в полу дыру найдёт. Я их, буржуев, знаю.

В комнате остались двое, воцарилась тишина, только каминные часы тикали.

— Это не вы, а я настаиваю на объяснении, господин Попов, — начал Маркони, когда дверь закрылась. — Зачем вы явились сюда? Хотите ли вы испортить мне выступление или же вы явились с целью опозорить моё имя и выставить дураком в научном обществе?

Попов выждал минуту.

— Ни то, ни другое. А вот это — ваша последняя научная работа? — и он показал на цветную обёрточную бумагу, лежащую на полу. — Неужели вы воображаете, что подобными фокусами сможете отстоять своё научное первенство?

— Пусть фокусы, если угодно.

— Но зачем? Вы желаете славы для одного себя?

— Затем, — хриплым голосом почти выкрикнул итальянец, — что я почти у цели! Долгие месяцы трудов. Согласования, поиски кредитов в этой чёртовой стране! И вот являетесь вы. Вы не оставили мне другого выбора, кроме как убрать вас с дороги.

Попов покачал головой. Этот человек говорил с такой убежденностью, что ему хотелось верить. Если бы его слова не являлись явной ложью.

— Ничего так не помогает распространению неправды, как вера в неё рассказчика. Ведь вы, господин Маркони, даже слабо представляете себе, как моё устройство работает.

— Разумеется, я не отрицаю, вы более меня сведущи в технических вопросах. — Маркони встал и подошёл вплотную к Попову. — Послушайте, профессор, я, так и быть открою вам глаза. Это дело касается не меня одного, за моей спиною стоят иные люди. Слышали ли вы о «Wireless Telegraph & Signal Company»?

— Нет.

— В отличие от России, военно-морские силы Италии не остаются в стороне. К моему, радиоприёмнику проявили интерес люди самого высокого ранга. Мне будут в ближайшее время выделены деньги. Очень большие деньги. То, что я делаю — коммерческое использование изобретений. Есть изобретатели, а есть те, кто за изобретения готов заплатить. Так вот, найти второе труднее, чем первое.

— Вы продавец чужих изобретений?

— Пусть и чужих, в том нет разницы. Изобретения тогда имеют смысл, когда ими пользуются. Если вы желаете, я могу взять вас в долю. Переходите на мою сторону. Доля в 15000 фунтов стерлингов и право голоса в компании вас устроят?

Маркони встал со своего места и протянул руку.

— Зачем мне капиталы? — отрицательно покачал головой Попов. — Меня в этом вопросе интересует другое: мотивы ваших поступков. Именно за этим я и приехал сюда, а не для того чтобы опозорить кого-то и выставить себя в лучах славы. Кроме юридической и коммерческой сторон этого дела, есть третья сторона.