Марк, выходи! - [19]
– Ого, Маркуша сегодня олигарх, – сказали девчонки.
Я нащупал в кармане десятку за таскание арбузов. Десятка мне была нужна для возвращения «долгов». Зря я, что ли, с арбузами корячился все утро? Спустить все на морожку для девчонок? А ладно, поздно теперь. Я был уже в облаках оттого, что совсем скоро две клевые девчонки мне скажут спасибо и раз-другой улыбнутся.
– Мы тут посидим тогда, а вы принесите, – сказала Машка и села на скамейку возле той самой ржавой лестницы к Уралу.
Мы с Жириком быстро пошли в магазин. Я посмотрел на приятеля: глаза у него так же светились, как и мои. Может, даже сильнее.
– Слушай, Марк, а купи мне тоже морожку? Я тебе верну деньги.
– Ленке отдашь? – спросил я.
– Ну да, – Жирик ответил и смутился, хотя я тоже смутился. – Только Машке.
– Нет, – сказал я Жирику. – Я – Машке, а ты – Ленке.
Мы шли, и я считал в уме деньги. Потрачу десятку. Значит, надо будет найти для Ромы на десятку больше. А ладно, на десятку больше или меньше, какая, блин, разница?!
Мы купили четыре мороженых. Я отдал Жирику два, и мы побежали обратно к Уралу.
На скамейке ни Машки, ни Ленки уже не было. Они ушли. Мы огляделись, и Жирик заметил их вдалеке, и рядом с ними уже шли какие-то пацаны. Кажется, из «Мадрида». Девчонкам у нас можно было общаться с «мадридскими». Им вообще все было можно.
– Догоним? – спросил я Жирика, но тот уже скис.
– Да зачем идти? Они вон уже, – ответил Жирик.
– Да пойдем догоним. А «Мадрид» на хрен пошел, – сказал я. Я вспомнил, как мы на днях победили «Мадрид», и Ленку с Машкой тоже победим. Ну это… отобьем.
Мы снова побежали. Старшие из «Мадрида» услышали нас за спиной и повернулись. Я и Жирик остановились и протянули мороженое Ленке и Машке.
– А мы думали, вы сбежали, – сказала Машка и развернула морожку.
– Или деньги из карманов выпали, – добавила Ленка.
Все заржали. Особенно громко три «мадридских» пацана. Один из них был Руль. Как зовут двух других, я не знал.
– Малыши-то у вас какие кавалеры, – сказал неизвестный мне «мадридец», очень долговязый и щербатый. – Скоро мы этих кавалеров натянем.
Теперь заржали только «мадридцы». Мы с Жириком надулись и покраснели. Ну точнее, я видел, как надулся и покраснел Жирик, но чувствовал, что и у меня загорелось лицо. Очень хотелось броситься на «мадридцев», но их было трое, и они были старше.
– Позавчера не натянули, и в следующий раз хрен вам, паскуды! – крикнул Жирик.
Девчонки жевали наше мороженое и наблюдали.
– Вкатим им? – спросил долговязый у своих дружков.
– Хватит, хватит, – сказала Машка. – Без нас разберетесь. А мы домой.
– Ну куда же вы? Маш? Лен? Останьтесь – погуляем. Вас вот влюбленные ухажеры ждут, – сказал один из «мадридцев», не долговязый, а другой.
– Отстань, Димка, – сказала Машка, и они пошли в наш двор.
Мы с Жириком переглянулись и молча решили пойти дальше. Машка и Ленка намылились домой, с «мадридцами» сейчас не повоюешь, их больше, поэтому мы снова потопали в сторону Урала.
– Эй, конопатый! – крикнул нам в спину долговязый. – Хочешь, полтинник дам?
Я навострил уши и повернулся. Конопатый – это я. Веснушек летом у меня всегда было много.
– Поцелуй свою подружку, и полтинник твой, – сказал он, и все остальные в сотый раз заржали.
Я отвернулся. Жирик все рвался подраться с «мадридцами», но я ему не дал.
– На войне их отметелим, – сказал я, подтолкнул надутого Жирика, и направил его в сторону реки.
– На войну меня не возьмут, – ответил тот…
Через пару часов мы вернулись с Урала. Во дворе стоял рев мотоцикла. Рома и Костик проверяли своего нового железного друга и нарезали круги между домами.
Костик заметил меня и остановил свой мопед.
– Маркуша! – сказал он. – Бабки где, сука мелкая?
– Так завтра же, Костян! – ответил я. – Рома сказал, что завтра.
– По хрену, что завтра. Сейчас тащи давай. Метнулся и принес быстро.
– Костян, у меня нету.
– Давай-давай! А то у меня вот что есть, – Костян кивнул на намотанную на руль грязную, масляную цепь от велосипеда.
Зачем ему цепь на руле, я не знал, но угроза, как обычно, сработала. Я поплелся домой. Дома были сто десять рублей. Жирик сказал, что сейчас вынесет еще десятку. Сто двадцать. Видимо, получу я цепью сегодня.
Я вернулся, взял у Жирика червонец и отдал деньги Костяну.
– Нету больше, – сказал я.
– Ладно, – ответил Костик, и я обрадовался.
– Завтра остальное, и чтоб как штык. Без напоминаний, – добавил он. – А то всеку.
Я кивнул и пошел домой есть. Когда я заходил домой за деньгами, мама уже накладывала мне полную тарелку какой-то еды. Я едва успел выскочить обратно на улицу.
– Маркуша! – снова позвал меня Костян. – Где там друг твой, туземец?
– Какой?
– Ну этот… тугрики который мне тоже должен.
– Не знаю я.
– Ну увидишь – скажи, чтоб тоже завтра все было. А то вообще всех зарою.
Костян крутанул ручку мотоцикла, надымил и уехал. Сзади него сидела какая-то девчонка. Она была некрасивая, с чересчур окрашенными волосами и с синяками на ногах, но Костяну, видимо, на это было пофиг. Возле него крутилось много таких. И часто. Нам же с Жириком очень нравилась богатая Машка. Ленка тоже нравилась, но Машка – больше.
Вечером я гулять не пошел, а играл на компьютере. Мне редко дают на нем поиграть: компьютер у нас дома один, и на нем всегда что-то делает отец. Через окно я слышал, как Костик и Рома с кем-то ругаются и матерятся. Очень громко.
Оксана – серая мышка. На работе все на ней ездят, а личной жизни просто нет. Последней каплей становится жестокий розыгрыш коллег. И Ксюша решает: все, хватит. Пора менять себя и свою жизнь… («Яичница на утюге») Мама с детства внушала Насте, что мужчина в жизни женщины – только временная обуза, а счастливых браков не бывает. Но верить в это девушка не хотела. Она мечтала о семье, любящем муже, о детях. На одном из тренингов Настя создает коллаж, визуализацию «Солнечного свидания». И он начинает работать… («Коллаж желаний») Также в сборник вошли другие рассказы автора.
Тревожные тексты автора, собранные воедино, которые есть, но которые постоянно уходили на седьмой план.
Автор, офицер запаса, в иронической форме, рассказывает, как главный герой, возможно, известный читателям по рассказам «Твокер», после всевозможных перипетий, вызванных распадом Союза, становится офицером внутренних войск РФ и, в должности командира батальона в 1995-96-х годах, попадает в командировку на Северный Кавказ. Действие романа происходит в 90-х годах прошлого века. Роман рассчитан на военную аудиторию. Эта книга для тех, кто служил в армии, служит в ней или только собирается.
Этот рассказ можно считать эпилогом романа «Эвакуатор», законченного ровно десять лет назад. По его героям автор продолжает ностальгировать и ничего не может с этим поделать.
«…Любое человеческое деяние можно разложить в вектор поступков и мотивов. Два фунта невежества, полмили честолюбия, побольше жадности… помножить на матрицу — давало, скажем, потерю овцы, неуважение отца и неурожайный год. В общем, от умножения поступков на матрицу получался вектор награды, или, чаще, наказания».