Марк Твен - [118]

С помощью фантастики выражена и одна из самых важных идей романа. Вот как постепенно Твен раскрывает ее в сюжете произведения. В начале романа янки заявляет, что он все умеет делать, он в расцвете сил и полон энергии. Твен дает своему герою сказочную возможность развернуть и проявить все свои творческие силы — начиная от создания технических ценностей и кончая изменением государственных основ. На страницах романа янки прожил жизнь, в которой были: труд, борьба, любовь, страдания, горечь поражения, страх смерти и радость победы. Начав действовать еще в тюрьме через Кларенса, янки не сложил оружия до самого трагического конца.

Из романа исключается реальная (американская) жизнь янки. Характерно, что «незнакомец», появляющийся в начале и в конце романа, — это только жалкая, бледная тень янки, который духовно продолжает оставаться в VI веке, где он прожил полноценную жизнь.

Жизнь, утверждает Твен, это полное применение человеком всех его духовных сил; когда этого нет, существование человека мертво, как мертва физическая оболочка янки, перенесенная в конце романа в XIX век.

Часть третья

Глава I. 90-е годы Литературно-критические статьи Марка Твена

Монополизация в сфере экономики США стала в 90-е годы самым характерным явлением, влияние которого бцло остро ощутимым во всех областях жизни страны.

Этот процесс шел столь быстрыми темпами, что вскоре охватил все отрасли промышленности и большую часть сельского хозяйства. Антитрестовское движение, в начале 90-х годов принявшее широкие размеры, не оказало сдерживающего влияния на рост монополий. Промышленные воротилы ловко обходили всякие ограничения. Разрастаясь, антитрестовское движение докатилось до конгресса, где в 1890 году были открыты дебаты по поводу пакта Шермана, направленного против «некоронованных королей» — монополистов США.

Автор этого проекта, запрещающего всякие комбинации, сдерживающие торговлю между штатами, сенатор Джон Шерман из Огайо, выступил с речью, в которой говорил:

«Если мы не потерпели короля как политическую силу, мы не потерпим и короля над производством, над транспортом, над торговлей всем необходимым для жизни. Если мы не подчинились императору, мы не подчинимся автократии торговли с ее силой… определять цены на все предметы торговли»[379].

Несмотря на эти громкие фразы, шермановский акт был так сформулирован, что не только не препятствовал, но даже способствовал быстрому и усиленному росту трестов, которые теперь начали именоваться более неопределенно: «корпорации», но имели капиталы в биллионы долларов.

«Бароны разбоя», как называли монополистов газеты левой ориентации, овладевали всеми «тронами» в промышленности, сельском хозяйстве, в финансово-экономической и политической жизни, держали в своих руках законодательные и государственные учреждения. Власть золотого мешка становилась безграничной[380].

При наличии огромных прибылей и сверхприбылей американские промышленники вели активное наступление на права трудящихся.

В 1892 году сталелитейные и железоделательные заводы Карнеги в Питсбурге понизили заработную плату рабочим на 12 %. Вспыхнула стачка. Управление завода вызвало стражу из агентства Пинкертона в Чикаго. В местечке Гомстеде, у главного завода, между рабочими и вооруженной охраной разыгралось настоящее сражение, в результате которого было убито и ранено несколько десятков рабочих. Эта кровавая расправа с забастовщиками возбудила огромное волнение по всей Пенсильвании, весть о ней прокатилась по стране и повысила боевую активность рабочих. В том же году последовала стачка железнодорожных рабочих в Буффало, в штате Нью-Йорк; в штате Айдахо произошло кровавое столкновение между рудокопами серебряных рудников и штрейкбрехерами, нанятыми шахтовладельцами. Причиной, вызвавшей стачку, было понижение заработной платы на 20 %. Одновременно происходили рабочие волнения в каменноугольных копях Теннесси, где рабочие сожгли тюрьму и выпустили заключенных, вступив при этом в сражение с местной полицией.

Буржуазная печать облила грязью забастовщиков на заводах Карнеги, рабочих на шахтах в Теннесси. Им приписывались всяческие уголовные преступления: что они отравляли штрейкбрехеров, что «все поголовно» имели оружие и большие запасы динамита, которым хотели взорвать «все заводы», и т. п.

Проблема взаимоотношений труда и капитала стала самой жгучей. «Рабочий вопрос» по-прежнему, как и в 80-х годах, не сходил с уст.

Буржуазная печать настраивала население страны, особенно фермерство, против рабочих. Они якобы бунтовщики и мятежники, «подрывают принципы демократии», «равенства», «священные принципы собственности».

Деятельным помощником американской буржуазии была католическая церковь, уже в 80-х годах прочно обосновавшаяся в общественных и политических организациях.

Почти одновременно с народным антитрестовским движением возникло антикатолическое движение в стране. В 1893 году в штатах Новой Англии образовалась «Anticatholic protection association» — лига противников опеки католическими прелатами молодежи, их отцов и матерей. Лига повела энергичную работу и привлекла к себе внимание и симпатии широких общественных слоев. В 1895 году антикатолическая лига распространила свое влияние на все восточные штаты страны и многие штаты Запада. Характерно, что католические прелаты почти всегда оказывались ставленниками крупных промышленных объединений и, располагая значительными денежными средствами, вели энергичную политическую борьбу. В штатах Огайо, Индиане, Висконсине, Мичигане, Иллинойсе к середине 90-х годов они захватили в свои руки органы местного самоуправления и стали изменять законы этих штатов в пользу церкви и монополий.