Марионетки в ящике - [12]

Девушки пришли тоже. Сора прижимала в груди свою ненаглядную куклу, а Козетта покусывала губы, с опаской и любопытством заглядывая в вырытую нами могилу.

Без лишних разговоров Бодлер подхватил на руки тело в простыне и аккуратно, хоть и очень быстро, уложил его в яму. Не бросил, а именно положил – мне понравился этот жест. Затем он встал и отряхнул ладони.

– Кто-то хочет что-то сказать? – спросил он.

Желающих не нашлось.

– Хорошо. Тогда мы её закапываем.

Я снова взялся за лопату. Забрасывать яму землёй оказалось не легче, чем рыть. Я выбился из сил, но справился со своей работой, а затем мы все старательно утрамбовали землю. Если не обращать внимания на тёмный прямоугольник, лишённый травы, то никто бы и не догадался, какая страшная тайна здесь скрыта.

В этот момент все чувства покинули меня, уступив место непонятной лёгкости. Мне вдруг стало всё равно. Подумаешь, обвинение в убийстве! Подумаешь, ожившая кукла в человеческий рост! Подумаешь, загадочный дом среди лесов и его не менее загадочные обитатели! Почему я должен об этом думать?!

Видимо, мой мозг перешёл в стадию смирения с происходящим. За два дня я настолько устал морально, что просто не мог больше испытывать горе, раздражение и гнев. Да и что мне остаётся? Только наблюдать за событиями, ожидая, что произойдёт дальше.

Похоронив Доротею, мы вернулись в гостиную. Разговаривать никому не хотелось. Я совсем забыл о том, что уже четвёртый час дня, а я ещё не обедал. Остальные, кажется, подумали о том же. Козетта первая подошла к столу, где всё ещё стоял принесённый экономкой поднос, и взяла с него яблоко и грушу. Вторым стал Ли.

– Нам что теперь, самим придётся готовить себе еду? – задала риторический вопрос Козетта.

– Ты что, хочешь здесь остаться? – спросил Куница и тоже взял себе яблоко.

– Нет, но я… – девушка прикусила язык и задумалась.

– Сделаем вот что, – Бодлер серьёзно обвёл всех глазами, и мы, подобравшись, уставились на него, – у нас есть автомобиль. К сожалению, в нём всего два места. Но я могу вернуться в деревню и привезти людей и транспорт, чтобы забрать отсюда всех вас.

– Это ты хорошо придумал! – Ли вскочил на ноги. – Я поеду с тобой. А потом ты вернёшься за ними.

– Нет, – отверг такой вариант Бодлер, – мне будет спокойнее, если вы, мистер Морган, останетесь с этими молодыми господами. Неизвестно, сколько времени займёт у меня поиск подмоги и обратная дорога сюда, а я не хочу оставлять вас одного в той убогой деревне. Здесь, во всяком случае, есть условия для жизни.

– Бодлер, ты чего? – возмущённо вскричал Морган. – Я ни за что на свете здесь не останусь! Пусть отец купит мне какой-нибудь другой дом!

– Боюсь, что останетесь, сэр, – Бодлер вдруг улыбнулся, отчего Ли вжал голову в плечи. – Я не могу рисковать вашим благополучием. Не беспокойтесь, я вернусь так быстро, как только смогу. Прощайте, молодые господа!

От быстрой смены обстоятельств мы все были в каком-то ступоре, поэтому восприняли этот неожиданный демарш равнодушно. Мы не пытались ни задержать Бодлера, ни поторопить его. А странный слуга юного Моргана на прощание легко кивнул нам и вышел за дверь. Минуту спустя мы услышали рёв двигателя за окном.

– По-погоди-ка! – Ли бросился вслед за Бодлером. – Ты не смеешь меня бросать! Бодлер! Вернись! Я всё расскажу отцу! Клянусь, я всё расскажу отцу, и он тебя уволит!

Вторую часть его речи, посвящённой «негодяю Бодлеру», мы слышали уже с улицы. Вскоре Ли вернулся, взъерошенный и злой.

– Он уехал! – срывающимся голосом объявил он. – Бросил меня! Мой слуга меня бросил!

Козетта пожала плечами и ничего не ответила, Куница отвернулся, Сора смотрела себе под ноги, а я открыл было рот, да не придумал, что сказать.

Тут откуда-то появилась малышка и, подойдя к едва не плачущему Ли, обняла его чуть повыше талии – насколько смогла дотянуться. Тот всхлипнул.

– Не переживай, – всё-таки выдавил из себя я, – мы все в таком же положении. И я думаю, что он скоро вернётся – с помощью, как и обещал.

– В конце концов, чего мы боимся? – как бы про себя спросила Козетта. – Ничего ужасного пока не произошло. Никто не умер. Похороны куклы-переростка не в счёт. Да, всё это сбивает с толку, но…

– Я согласен с Козеттой, – подумав, сказал Куница, – нам надо запастись терпением. И держать глаза и уши открытыми.

– Так и решим, – подытожила Козетта.

Пообедали мы принесёнными Доротеей фруктами. Остаток дня прошёл как-то сумбурно. Осенью быстро темнело, и никому из нас не хотелось идти в далёкую кухню по узкому коридору в поисках чего-то съестного к ужину. Мы предпочли оставаться в гостиной до позднего вечера, развлекая себя разговорами ни о чём. Малышка заснула, положив голову на колени Соре, а Ли, слегка оправившийся от, как он считал, предательства, взахлёб рассказывал нам о своём отце, об автомобилях и о сногсшибательном подарке на 16-й день рождения – собственном особняке.

– Ты уверен, что речь шла именно об этом доме? – спросила Козетта, зябко поводя плечами. Мы не затопили камин, и в гостиной становилось по-настоящему холодно.

– Ну… – Ли смутился, – на фотографиях он выглядел как-то по-другому. Но разве поймёшь, что изображено на фотографиях? Это же не картины.