Марина - [11]
Занятия проходили как поезда, которые не останавливались на моей станции. Шеф сразу заметил, что что-то со мной не то.
— Обычно ты витаешь в облаках, — сказал он, — а сегодня, похоже, на грешной земле. Ты не заболел?
Я успокоил его рассеянным жестом и посмотрел на часы над классной доской. Половина четвертого. Два часа до окончания занятий. Целая вечность. Снаружи капли дождя барабанили по стеклам.
Как только прозвенел звонок, я на максимальной скорости помчался вон из класса, лишая Шефа нашей ежедневной прогулки по городу. По бесконечным коридорам я прошел к выходу. Сады и фонтаны белели в сумраке грозы. У меня не было ни зонта, ни даже накидки. Небо было тяжелого свинцового цвета, и огни веранд напоминали зажженные спички.
Я бросился бежать, стараясь не попадать в лужи и переполненные водостоки. Наконец, я оказался у выхода с территории. По улице, словно кровь из порезанной вены, лились потоки воды. До нитки промокший, я бежал по узким безлюдным улицам. Канализационные решетки грохотали у меня под ногами. Город, казалось, утонул в черном океане.
Через десять минут я был у ограды дома Марины и Германа. К тому моменту моя одежда и обувь были безнадежно мокрыми. Сумерки закрывали горизонт сероватым занавесом. Откуда-то сзади раздался треск, вроде бы со стороны улицы, по которой я пришел. Я испуганно обернулся. На миг мне показалось, что кто-то меня преследует. Но вокруг никого не было, лишь дождь молотил по лужам на дороге.
Я прошел через калитку. Вспышки молнии осветили мне тропинку к особняку. Ангелы на фонтане приветствовали меня у входа. Дрожа от холода, я подошел к кухонной двери. Она была открыта, и я вошел. Дом был погружен в кромешную темноту. Я вспомнил, что Герман говорил об электричестве. Только тогда мне пришло, наконец, в голову, что меня никто не приглашал. Уже второй раз я вторгался в этот дом без какого-либо повода. Я подумал было уйти, но снаружи завывала буря. Я вздохнул. От холода болели руки, а кончиков пальцев я уже почти не чувствовал. Я закашлял как собака, так, что почувствовал пульс в висках. Холодная одежда прилипла к телу. «Полцарства за полотенце!», — подумалось мне.
— Марина? — окликнул я.
Эхо моего голоса затерялось в коридорах особняка. Передо мной расстилалось покрывало из теней. Только вспышки молнии время от времени освещали помещение, так что запоминались только отдельные кадры, как на фотопленке.
— Марина, — повторил я. — Это Оскар…
Я стал с опаской продвигаться в глубь дома. Мокрая обувь издавала при ходьбе хлюпающие звуки. Я остановился у входа в зал, где мы вчера обедали. Стол был пустой, на стульях никто не сидел.
— Марина? Герман?
Ответа не было. Я различил в полутьме на маленькой тумбочке подсвечник и коробок спичек. Окоченевшие пальцы зажгли спичку только с шестого раза.
Наконец мерцающий свет зажегся. Его призрачные отблески наполнили зал. Я пошел в ту сторону, куда вчера удалились Герман с Мариной.
Коридор вел в другой большой зал, так же украшенный хрустальной люстрой. Ее подвески переливались в полумраке словно бриллиантовая карусель. Буря наполнила дом косыми тенями, которые попадали в помещение снаружи и искажались хрусталем. Старая мебель и кресла были накрыты белыми простынями. На второй этаж вела парадная лестница. Я подошел к ней, чувствуя себя интервентом. Сверху на меня смотрели, поблескивая, два желтых глаза. Раздалось мяуканье.
«Кафка», — с облегчением вздохнул я. Кошка тут же отступила во мрак. Я остановился и посмотрел вокруг. От моих ног остались следы на слое пыли.
— Есть кто-нибудь? — позвал я вновь и опять не получил ответа.
Я представил, каким был этот зал, празднично убранный, несколько десятков лет назад: оркестр, десятки танцующих пар… Сейчас же он походил на палубу затонувшего корабля. На стенах висели полотна, написанные маслом. Все они изображали женщину. Я узнал ее. Она была на картине, которую я увидел в свой первый визит в этот дом. Безукоризненная техника и магическая притягательность линий и красок на этих полотнах были почти сверхъестественными. Я задался вопросом: кто же художник? Даже я не сомневался, что все портреты принадлежали кисти одного человека. Казалось, что дама наблюдает за мной, в какой бы точке помещения я ни находился.
Было несложно заметить, как сильно эта женщина похожа на Марину. Такие же губы на бледном лице, почти прозрачная кожа, такая же фигура — стройная и хрупкая, как фарфоровая статуэтка, такие же бездонные и грустные серые глаза. Вдруг к моей ноге что-то прикоснулось: это Кафка крутился рядом. Я нагнулся и погладил его по серебристой шерсти.
— Где же твоя хозяйка?
Он грустно мяукнул в ответ. Дом был пуст. Было слышно, как дождь барабанит по крыше. Через тысячу маленьких отверстий вода попадала на чердак. Видимо, Герману и Марине пришлось выйти по какой-то невообразимой причине. В любом случае, это не мое дело. Я погладил Кафку и решил уйти, пока меня не обнаружили.
— Один из нас тут лишний, — прошептал я Кафке. — Я.
Вдруг шерсть на загривке животного встала дыбом, а его мускулы напряглись под моей рукой как металлические тросы. Кафка испуганно мяукнул.
Последняя, завершающая книга культового цикла Карлоса Руиса Сафона «Кладбище забытых книг», в который входят романы «Тень ветра», «Игра ангела» и «Узник Неба». Загадка переплетается с загадкой и уводит всё дальше и дальше в лабиринт новых тайн и вопросов, извилистый, будто улочки старой Барселоны – города, где может случиться всё что угодно. Загадка исчезновения всемогущего и зловещего министра Маурисио Вальса… Загадка далекого прошлого сотрудницы секретной службы Алисии Грис, расследующей его исчезновение… И, главное, загадка книг из серии «Лабиринт призраков», порожденных гениальным воображением их автора, – мрачных и причудливых произведений, в которых прекрасная Барселона обретает черты инфернального королевства, управляемого темными безжалостными силами.
Книга-явление. Книга-головоломка. Книга-лабиринт. Роман, который заставляет читателя погрузиться в почти мистический мир Барселоны и перемещает его в совершенно иную систему координат. Читателю предстоит вместе с главным героем встретить зловещих незнакомцев, понять и полюбить прекрасных и загадочных женщин, бродить по мрачным лабиринтам прошлого, и главное – раскрыть тайну книги, которая непостижимым образом изменяет жизнь тех, кто к ней прикасается.
Три тайны. Три загадки.Тайна Барселоны — города, в котором возможно все…Тайна Давида — молодого журналиста, сумевшего уйти от карающего меча судьбы…Тайна Книги, у которой есть начало, но нет и, возможно, не будет финала…Светлый, прозрачный, полный загадок роман-лабиринт, который можно читать и перечитывать, не уставая восхищаться и открывая в нем все новые глубины.
В сборник включены романы Карлоса Руиса Сафона «Владыка тумана», «Дворец полуночи» и «Сентябрьские огни».
Барселона, конец 1950-х. Даниель Семпере, уже знакомый читателю по роману «Тень ветра», по-прежнему владеет букинистической лавкой, в которой работает его друг Фермин.Но чем дальше, тем яснее становится Даниелю, что Фермина что-то тревожит…Так начинается поразительная, трагическая и захватывающая история третьего романа из знаменитого цикла Сафона «Кладбище Забытых Книг»…
Карлос Руис Сафон (1964–2020) прожил всего 55 лет, однако успел стать самым знаменитым испанским писателем со времен Мигеля де Сервантеса и заслужить репутацию «Борхеса нашего времени». Произведения из его культового цикла «Кладбище забытых книг» были переведены на 50 языков, собрали целую коллекцию престижных литературных наград Испании, Франции, Великобритании и США и были изданы суммарным тиражом в 38 миллионов экземпляров. Сафон был из тех писателей, что умеют создавать миры. После выхода в свет романа «Тень ветра», открывающего цикл «Кладбище забытых книг», критики заговорили о новом имени в литературе, а читатели просто с восторгом встречали каждую новую его книгу, заранее предвкушая интеллектуальное и эстетическое наслаждение. Сборник рассказов «Город из пара» был задуман как знак признательности многочисленным фанатам цикла, жаждущим вновь погрузиться в полюбившуюся им атмосферу печальной романтики и старинных улочек Барселоны, и к счастью, Карлос Руис Сафон успел сделать читателям этот прощальный подарок.
«В истории шестнадцати первых лет моей жизни, которую я хочу написать, нет ни выдуманных героев, ни выдуманных обстоятельств. Это не значит, что я не ошибаюсь в чем-то: ведь речь идет о том, как чувствовала и постигала именно я, а отчасти, раз это воспоминание, и о том, каким вспоминаю я то время теперь».
Мир, в котором Джолетт когда-то чувствовала себя уверенно, изменился. Созерцательница никогда бы не подумала, что именно любовь — то самое чувство, которое система запретила ей испытывать на протяжении всей жизни — может вызвать такие осложнения. И тем более, что она и ее подопечная почувствуют влечение к одному и тому же парню. Но хотя ее идеальная жизнь превращается в прах и пепел из-за одного лишь чувства, активные по ночам купиды давно начали перегруппировываться. Джолетт и Сай должны поторопиться, потому что на этот раз речь идет не только о защите одного-единственного человека.
Джиа Кернс предпочла бы драться с парнями, а не целовать их. Так и было, пока Арик, одетый в кожу красавчик из Бостонского Атенеума, внезапно не исчезает. Исследуя книгу о библиотеках мира, которую он оставил, Джиа случайно произносит код, благодаря которому ее с друзьями затягивает в фотографию и переносит в Парижскую библиотеку, где Арик и его Стражи… магические рыцари, на которых возложена задача защищать людей от существ, путешествующих через книжные порталы… спасают их от демонического пса. Попасть в некоторые красивейшие библиотеки мира было бы для Джии мечтой, которая могла осуществиться, если бы она не оказалась занята тем, чтобы не поддаваться велению сердца или не прятаться от изгнанного колдуна, стремящегося отомстить как Мистическому, так и человеческому мирам. Ко всему прочему добавились французская кокетка, помешанная на Арике, и интрижка с молодым колдуном.
Прошла неделя с возвращения Лилы в Род-Айленд, но она уже не та. Она — капитан Стражей, а Малачи назначен её заместителем. В местных новостях вещают о пугающих случаях наблюдений человекоподобных существ, бегающих на четвереньках. Но Лила знает — этому есть только одно объяснение: Мазикины проникли в мир живых. Из-за необходимости поддерживать видимость нормальной жизни для своей приёмной матери, надзирателя и одноклассников, Лила возвращается в старшую школу Варвика. Но уже в компании Малачи. По ночам они тайно охотятся, выискивая гнездо Мазикинов.
Повесть о жизни почти старшеклассников — в школе, дома и в Интернете.Подходит читателям 12–15 лет.
Георгий Иванович Чулков (1879–1939) — русский поэт, прозаик, литературный критик. Роман «Сережа Нестроев», 1914 г.«Сережу чрезмерно занимали всякого рода трудные темы — «проклятые вопросы»…»Электронная версия книги подготовлена журналом Фонарь. Источник текста: «Русская мысль» № 5–8, 1915 г.