Марина [НЕ] грустит: Дьявольские ритмы - [17]
- Милена Краснова – всего лишь агент, её руководство не рассматривает сохранение её жизни как приоритетную задачу. В случае опасности Милена Краснова выступит как союзник. Однако безоговорочно верить в её слова не следует.
«Она что, мои мысли слышит?» - задался я вопросом.
- Да, - кивнула Снежана.
«Блин!»
- Не ругайся, - девушка покачала головой.
- Снежана, хорошо, допустим, я во всё это верю и принимаю игру, так? Что дальше?
- Веры не требуется, - пояснила девушка, - обстоятельства таковы, каковы они есть. Если положение разовьётся скверно, тебе придётся действовать, а не рассуждать о вере.
- А кто же ты тогда и какова твоя роль? - спросил я, наконец, хотя вопрос этот грыз меня изначально.
- Я - Снежана Варяг, ангел-хранитель Марины Светиной.
«Вот так вот. Ангел-хранитель. Однако!»
- А ты… это… у тебя крылья есть? – уточнил я.
- Демонстрация бессмысленна.
- А до этого? Ты же устроила шоу! - не сдавался ваш покорный.
- В тот раз было нужно, - Снежана оставалась невозмутимой.
- Чтобы я отнёсся серьёзно?
Вместо ответа «ангел» кивнул. Или кивнула? Непонятно, как правильно! Да и не хотел я особо размышлять. Голова шла кругом: внезапно выяснилось, что я вписался в группу, в которой помимо меня уникум вселенского масштаба, её личный ангел и ещё разведчица-эльфка! И, как будто этого недостаточно, какие-то «стороны» ведут подковёрную борьбу вокруг Маруси.
- Так всё же Маруся - она кто? - спросил я.
- Мы не знаем, - ответила Снежана, - Возможно она - Создатель.
Я был готов закричать. Мне только, что Маруся - возможно - БОГ? Это ж ересь и богохульство какие-то! Или меня, что называется, «троллят»? Или всё вместе?
«Нет уж, погодите-ка!» - совладал я с эмоциями и задал следующий вопрос:
- Что значит, «возможно»? Ты что, не знаешь своё начальство? Ты же ангел!
- У нас всё немного не так, как ты привык думать, - пояснила Снежана, - В любом случае, мы не уверены.
«Разбудите меня кто-нибудь! С другой стороны, я уже впрягся…»
- Ладно, что от меня сейчас требуется? Если требуется вообще?
- Сейчас - ничего. Главное, чтобы ты был в курсе. Иди домой, и держи при себе эту гитару, - сказав это, Снежана ушла.
Ничего толком не объяснила, приплела гитару – и вот понимай, как хочешь.
Оставаться в репетиционном зале смысла не было - меня и так ошарашили не в меру.
Первой мыслью было, конечно, позвонить Марусе, но (Опаньки!) номера её сотового у меня не оказалось! «Надо будет взять», - отметил я про себя, но это на будущее. А в тот момент как поступить мне, было совершенно неясно. При всех основаниях не верить Миле, Снежана сработала куда более убедительно.
Кстати, если кто не заметил, обе фантастические девушки сошлись на одном: рассказывать Марусе что-либо о настоящем положении вещей было категорически нельзя. Неважно, ради сохранения безопасности миров или просто ради неизменности каких-то там данных во Вселенной. Нельзя рассказывать – и всё! Ужас и безобразие.
Разговоры утомили меня, а ведь впереди оставалась ещё и домашка. «Ну, да ладно: сделаю как-нибудь, ещё не вечер»! – решил я. Солнышко хоть и низко, но не спряталось, день стоял погожий: в ожидании зимы сонная природа отправила нам последний воздушный поцелуй. Я иногда поэт, да.
«До чего ж погода славная! Только вот я почему-то вожусь с Марусей и странными девушками вместо велосипеда и футбола», - рассуждал я, подходя к дому, и уже думал всё же немного покататься, когда меня окликнул знакомый голос.
- Яр, прости, можно тебя на минуту? Игнат Изюмов поднялся со скамейки на детской площадке неподалёку.
«Ну-ну! Ты ж вроде собирался бежать по важным делам, а сам поджидаешь меня во дворе. Срочные дела такие срочные»! – мысленно обратился я к Изюмову. А ещё подумал, что сейчас этот белобрысый тоже станет рассказывать что-нибудь невероятное о себе и Марусе. Предположил - и не ошибся.
Стоило мне приблизиться, Игнат, улыбаясь, жестом пригласил присесть, и лишь когда я расположился на скамейке напротив, он заговорил:
- Полагаю, сегодня остальные раскрыли тебе кое-какие секреты.
«Какого черта он так странно разговаривает? – пронеслось у меня в голове. - Натянуто как-то, неживо. Фразы как из книжки. Из плохой пьесы. Ну, или из хорошей пьесы, только очень старой».
- Ну? - отозвался я нетерпеливо (и даже немногого грубо, потому что не имел причин цацкаться с ним).
- Мне будет легче, если узнаю, что они тебе соврали, - молвил Изюмов.
«Так-таки и соврали? К тому же не намерен я облегчать тебе что-либо»! - подумал я, а вслух ответил:
- Ничего особенного. Раз ты не в курсе, значит, они так решили. Давай ближе к делу! Кто ты есть и кем считаешь Марусю Светину?
- Начну с простого. Я вампир.
Я подскочил на месте и уставился на Игната. «Какой ты, нафиг, вампир? - пронеслось в голове. - Белый день, а ты на улице! Солнце, а ты не сияешь и не горишь! Улыбаешься, а клыков не видно!»
- Не удивляйся. Я из очень древнего клана. Мы называемся высшими: не горим на солнце, не спим в гробах, едим обычную пищу, а кровь у нас вроде опасного наркотика, от которого мы отказались очень давно.
«О, ну раз так, это же в корне всё меняет! Прямо вообще всё! Меняет!»
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.