Марина - [3]
Сборы были недолгими. Освежив макияж и надев хит моего гардероба — черное строгое платье, я ощутила себя в некоторой мере красавицей. А это, как известно, придает женщинам уверенность и даже нагловатость. В общем, такси на стоянке не было, и я рискнула тормознуть медленно проплывающую мимо иномарку. Симпатичный крепыш за рулем сразу же согласился подвезти меня к гостинице. В салоне машины было тепло, негромко играла музыка. Комфорт убаюкал и туго спеленал мой измученный всеми передрягами сегодняшнего дня мозг. Мне хотелось ехать на этой машине все дальше и дальше. Хоть немного, хоть понарошку пожить обеспеченной беззаботной жизнью. Я закрыла глаза и растворилась в сладостной путанице из предвкушения вкусного ужина и запаха кожаных сидений иномарки…
— Клик! — магнитола выплюнула кассету. Мой взгляд упал на светящиеся стрелки часов, на панели. Да я же опаздываю! Хотя опоздание на пять-семь минут не выглядит невежливо со стороны дамы. Я взглянула в окно и обалдела, машина несла меня по какой-то слабоосвещенной окраинной улочке.
— Где мы? — хрипло крякнула я.
Горло перехватило. В мозгу билась единственная мысль «Меня похитили!»
— Объезжаем раскоп, — коротко объяснил мнимый похититель.
Я успокоилась. И с чего мне пришла в голову мысль о похищении! Глупость несусветная! Кому я нужна? Тут замуж просто никто не берет, а я раскатала губу «похитили». Пока я корила себя за беспочвенные подозрения в адрес водителя, машина мягко затормозила.
— Приехали, — сказал вполне симпатичный крепыш и остановил машину против входа в гостиницу.
Около десяти минут я добиралась до девятого этажа и искала бар. Табличка с его названием была так искусно замаскирована под пышными побегами какого-то ядовито-зеленого синтетического растения, что я не менее трех раз благополучно проходила мимо двери. Потом я все же решила открыть ту единственную дверь, на которой не было стилизованных изображений женской и мужской обуви. И не ошиблась. Прямо в дверях я столкнулась с парочкой, по всей видимости, уже отужинавшей и покидающей небольшой на семь столиков зал. Мужчина очень любезно придержал дверь, пока я не вошла, Я разделась, повесила пальто на вешалку и прошла, как было условленно к третьему столику у панорамного окна. Он был пуст. Вот тебе и хваленая немецкая пунктуальность, разочарованно отметила я. Но тут же и обрадовалась; притворюсь обиженной глядишь богатенький Дитер и накинет пару лишних марок в качестве компенсации за ожидание.
Увидев, что я достала из сумочки пачку сигарет и зажигалку, ко мне подскочил официант. Левой рукой он поставил на стол пепельницу, а в правой уже щелкнула зажигалка. Ну что тут скажешь, чем не заграница! Не успела я сделать и пары затяжек, как официант снова возник передо мной. На этот раз он принес меню. Мое кошачье любопытство (видно заразилась от своих зверьков) не позволило мне оставить меню закрытым до прихода Дитера. Но что я раскрыла шире меню или рот при взгляде на столбик цен — это вопрос. Этот бар был мне не то что не по карману, но и, наверное, не по сумке, в общем, не по моим доходам. Бокал любимого кампари поглотил бы максимум моего бюджета на целую неделю. Теперь все ясно с официантом, при таких ценах можно держать и по два официанта на один столик.
— Чашечку кофе, пожалуйста.
При этом в голове моей быстро заработал встроенный матушкой-природой калькулятор: одна чашка кофе равняется десяти парам дешевых колготок или тюбику поцелуеустойчивой помады Риволи или пяти килограммам отборных бананов или… можно было продолжать до бесконечности, но кофе уже стоял передо мной. Эту крошечную чашечку, скорее половинку скорлупки грецкого ореха средней величины я растянула на двадцать минут. Конечно, я могла бы оставаться в баре и дольше, послушать живую музыку — за роялем тихо наигрывал приличный тапер, однако, ужинать в десять вечера я не хотела. Я расплатилась и покинула островок образцового капиталистического сервиса. Вместо обещанного ужина и сотни марок за приятную компанию я истратила немалую сумму на проезд и на скорлупку кофе. Досадно.
Домой я возвращалась на трамвае, сокращая транспортные расходы до минимума. Совершив все вечерние ритуалы: кормление кошек, расстилание постели и тому подобное, я поужинала, чем послал не слишком богатый холодильник, потом легла и последнюю мысль, пришедшую в мой уже заторможенный полусном мозг, я озвучила бы так: Не с моим счастьем…
Господи, ну почему мой телефон по утрам изображает из себя сигнал тревоги в казарме для тугоухих солдат? Днем-то он вполне приемлем для человеческого слуха. Звонила Котька.
— Марина, здравствуйте. Извините, что беспокою. Дитер не у вас случайно? Я чуть не задохнулась от возмущения.
— С какой стати, милая! Мы с тобой не первый день вроде бы знакомы, Котя. Я думала, ты знаешь, что я работу такого плана на дом не беру. И вообще, с Дитером я не встретилась, его не было в баре…
— Ради Бога, Марина, не обижайтесь. У нас тут затруднения. Все на ушах стоят. Дитера нет в гостинице, а у него в одиннадцать встреча с нашими бизнесменами, и в три самолет в Германию… Знаете, все это очень странно. Я вчера сама отвезла Дитера в бар и оставила его за чашкой кофе примерно без десяти девять. Куда же он делся?
Вчера жители мирного Белграда пили кофе, обсуждали футбольные матчи и болтали с соседями по очереди в супермаркетах. Сегодня они готовы убивать друг друга: кто – за идею, а кто – за наживу. Разделенный рекой город оказывается в одночасье охвачен военным переворотом. Пока на одном берегу устанавливается жесткая диктатура, на другом свирепствуют мародеры и вооруженные банды. Пятеро незнакомцев объединяются, чтобы выжить в челюстях гражданской войны и пробраться туда, где, по слухам, есть безопасный коридор.
Это 340 год до нашей эры. Преследуемый, преследуемый юноша-брамин клянется отомстить за ужасное убийство своего любимого отца. Холодный, расчетливый, жестокий и вооруженный полным отсутствием общепринятой морали, он становится самым могущественным политическим стратегом в Бхарате и преуспевает в объединении разоренной страны против вторжения армии этого полубога, Александра Великого. Столкнув слабые стороны обеих сил друг с другом, он одерживает злую и удивительную победу и успешно устанавливает Чандрагупту на трон могущественной империи Маурьев.
Пожилая Марта Бекетт — пленница в собственном доме, и так продолжается с тех пор, как ее старший брат исчез, когда ему было всего девять лет. Играя в прятки, он спустился в подвал и больше не вернулся. И теперь Марта поклялась защищать всех, кто еще жив, от зла, скрывающегося под половицами. Но что бы это ни было, оно проснулось — и снова хочет есть... Когда Марта обращается за помощью в полицию, Энни Грэм первой откликается на ее просьбу. Сейчас Энни Эшворт счастлива в браке с коллегой-полицейским Уиллом, у нее шикарный дом и любимая работа.
«Они услышали это! Звук! …От этого звука выворачивало и кровь стыла в жилах. Откуда-то из глубины комплекса, а может, из храма или даже из-под земли, неизвестной, невидимой, раздался звук, или точнее сказать, нечто, похожее на заунывный вой сирены, а может, выло какое-нибудь животное… Этот крик, эхом раздавшийся среди руин, был подобен вою голодного волка или койота: сначала шли низкие ноты, потом повыше; это походило на определенную мелодию, скорее даже погребальную песнь…».
Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.
Logline Однажды Виталик знакомится с девушкой, — у вырытой могилы, прямо в момент похорон, и данная кадриль раскручивает цепочку абсурдно-комедийных ситуаций, где лейтмотивом выступает ревность, и кто именно ревнует — вопрос открытый до финала…Жанр: мистическая трагикомедия, чёрный фарс.