Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая - [28]

Прославленный «генерал Вальтер», он же – Кароль Сверчевский, был полковником Красной армии. Именно с него в романе «По ком звонит колокол» Эрнест Хемингуэй писал генерала Гольца. Во время Второй мировой войны Сверчевский командовал 2-й армией Войска Польского; после войны являлся заместителем министра обороны Польши[55].

В разгар Гражданской войны на стороне республиканцев действовало семь интербригад в количестве не менее двадцати батальонов. Учитывая, что интернациональный батальон по своей численности никогда не превышал шестисот человек, а интербригада – трёх тысяч, общее количество интернационалистов, принимавших участие в боевых действиях на территории Испании, как считали сами участники событий (в частности, испанский генерал Листер), приблизительно 35 тысяч человек, причём пять тысяч из них погибли[56].

* * *

Чтобы создать регулярную армию и организовать военную промышленность, требовалась хорошая помощь извне. И прежде всего республиканцы надеялись на крепкую руку Советского Союза. Они не ошиблись. 28 августа 1936 года Сталин подписал декрет об отправке в Испанию инструкторов-добровольцев и военной техники, а уже 10 сентября в испанском порту Картахена высадились первые советские военные летчики. Так началась Операция «Х».

Пройдя перед этим на родине жесточайшее «сито» энкавэдэшных кадровиков (проверялись на лояльность к власти не только сами кандидаты в «добровольцы», но и все ближайшие их родственники), советские «добровольцы» по поддельным паспортам и разными путями (чаще – морем) переправлялись на Пиренеи.

Помимо расписки «о неразглашении», каждому в доходчивой форме разъяснялось, что за любую оплошность с его стороны во время командировки за рубеж пострадают родные. Под «оплошностью» подразумевались в первую очередь предательство и, конечно же, плен. Ничего удивительного, что советские «добровольцы» боялись плена больше самой смерти.

Правда, то ли по недопониманию, то ли по наивности, все прибывавшие на испанскую землю «специалисты» были словно сиамские близнецы, а потому – узнаваемы с первого взгляда. «Органы», отвечавшие за отправку «добровольцев» в Испанию, явно переигрывали, и встречавшие вновь прибывших были немало озадачены, когда с причалов сходили десятки мужчин и женщин в одинаковых тёмно-синих комбинезонах-«моно» на металлических «молниях». Некоторые пытались, правда, совсем уж «замаскироваться», накинув на голову кокетливый берет, только от этого больше испанцами отнюдь не становились, скорее – наоборот, этакими испанцами наизнанку. И хотя местным было не до смеха, порой при виде всей этой публики они начинали хохотать…

Всеми советскими «добровольцами», в том числе советниками, руководил Главный военный советник. Таких с 1936 по 1939 год в Испании сменилось три.

В августе 1936-го на поезде «Москва-Париж» во Францию прибывает легендарный советский разведчик Ян Берзин.

Ян Карлович Берзин (Петерис Янович Кюзис) (1889–1938) (он же – «генерал Гришин», «Доницетти»). С марта 1924-го по апрель 1935 года – начальник 4-го (разведывательного) управления штаба РККА. Именно им была создана легендарная советская военная разведка (среди лучших учеников Яна Берзина – Рихард Зорге и Леопольд Треппер).

Без труда перейдя испано-французскую границу, Берзин оказался в Испании. Быстро установил прекрасные деловые отношения с главой испанского правительства Ларго Кабальеро и прочими «товарищами». Заслугой Берзина с полным правом можно считать хорошо организованную в ноябре 1936 года оборону Мадрида, в результате чего было, наконец, остановлено стремительное наступление мятежников. Кроме того, под руководством Яна Берзина и его окружения в лице советников в марте 1937-го республиканцами была блестяще проведена так называемая Гвадалахарская операция.

В ходе последней войска итальянского корпуса (куда, кстати, входили такие боеспособные дивизии, как «Голубые стрелы», «Литторио» и «Чёрные стрелы») только убитыми потеряли полторы тысячи солдат и офицеров, чуть меньше оказалось в плену. 65 пушек, 500 пулемётов, 3 000 винтовок, 10 танков и 200 машин – таковы оказались трофеи республиканцев. Захваченные «дефицитные» патроны исчислялись миллионами, а снаряды – десятками тысяч.

Больше всех итальянцам досаждала авиация: воздух был усеян советскими истребителями и бомбардировщиками. За штурвалом каждого сидел опытный лётчик-«доброволец».

Из дневника убитого итальянского офицера: «Все испанцы стоят друг друга. Я бы им всем дал касторки, даже этим скотам фалангистам, которые только и знают, что есть и пить за здравие единой Испании. Всерьёз воюем только мы – итальянцы»[57].

Григорий Михайлович Штерн (1900–1941) (он же – «Григорович»). В 1929–1936 гг. находился в распоряжении наркома по военным и морским делам (с 1934 года – наркома обороны СССР) для особо важных поручений.

В бытность генерала Штерна в Испании силами Восточного (Арагонского) фронта республиканской армии была проведена наступательная Теруэльская операция (декабрь 1937-го – январь 1938 года). Целью операции являлась ликвидация так называемого теруэльского плацдарма франкистов, через который те планировали, выйдя к Средиземному морю, начать очередное наступление на Мадрид. В результате блестяще проведённых боевых действий в крайне сложных погодных условиях (при двадцатиградусном морозе и метели) в районе Сан-Блас в окружении оказалась восемнадцатитысячная группировка противника. Несмотря на то что «кольцо» мятежникам всё же удалось деблокировать, а переходящий из рук в руки городок Теруэль так и остался за франкистами, эти действия заметно подняли боевой дух республиканцев, не говоря уж о том, что очередной штурм Мадрида был отложен на неопределённое время.