Марина Цветаева. Письма 1924-1927 - [2]
_____
А жить — нужно. (С<ережа>, Аля.) А жить — нечем. Вся жизнь на до и после. До >{3} — все мое будущее! Мое будущее — это вчера, ясно? Я — без завтра.
Остается одно: стихи. Но: вне меня (живой!) они ему не нужны (любит Гумилева, я — не его поэт!) [11] Стало быть: и эта дорога отпадает. Остается одно: стихии: моря, снега, ветра. Но все это — опять в любовь. А любовь — только в него!
_____
Друг, Вы теперь понимаете, почему мне необходимо, чтобы Вы меня любили. (Называйте дружбой, все равно.) Ведь меня нет, только через любовь ко мне я пойму, что существую. Раз Вы все время будете говорить: «ты… твое… тебя», я наконец, пойму, что это «ты» — есть. Раньше: «люблю, стало быть существую», теперь: «Любима, стало быть…»
Ваша любовь ко мне будет добрым делом, почти что воскрешением из мертвых. И от Вашей любви ко мне я когда-нибудь, в свой час, попрошу еще большего. Но речь об этом — в свой час.
_____
Есть стихи, — мало. Читали ли мое «Приключение»? (В «Воле России») [12]. Пришлю. И, кажется, еще из моих «Земных Примет» скоро будет напечатано. Тоже пришлю. В феврале или марте выйдет моя сказка «Мо́лодец», здесь, в Праге [13]. Одна из любимых моих вещей.
Получив Ваш ответ, обращусь к Вам с одним предложением (советом, требованием, просьбой), касающимся в равной мере и Вас и меня. Вещь, которой Вы увлечетесь. Но до оглашения ее мне нужен Ваш ответ.
_____
Rue Bonaparte, 52 bis. Между площадями St. Sulpice и St. Germain des Prés. Часто, в задумчивости, входила в противоположную дверь, и привратница, с усмешкой: «M
— «Aimez-Vous Edmond Rostand, Madame?» >{7}
(Я, из восхищения… и здравого смысла не могла ей говорить M
И она, обеспокоенная:
— «Est-ce que j'ai une tête á aimer Rostand?» >{8}
Нет, tête >{9} y нее была не ростановская, скорее бестиальная: головка змеи с низким лбом: Кармен!
Когда же я — 16-ти лет, из хорошего дома и в полной невинности — не удержавшись, целовала ей руки:
— «Quelle drôle de chose que ces jeunes filles russes! Etes-vous peut-être poète en votre landue?» >{10}
_____
Итак, до письма.
Знаете ли Вы, что последняя строчка моя к Вам (так и осталась без предыдущих!) была:
«ДО СВИДАНЬЯ, ТО ЕСТЬ: ДО СТРАДАНЬЯ!»
МЦ
Впервые письма М. Цветаевой к А. Бахраху были опубликованы адресатом писем с большими купюрами в журнале «Мосты», Мюнхен, 1960, № 5. С. 304–318 и 1961, № 6, С. 319–341. Полностью — Новый Журнал, 1990, № 180. С 215–253 и 1991, № 181, С. 98–138. с неточностями и без комментариев (публ. А. Тюрина). Полностью (с исправлением неточностей и научным комментарием) Литературное обозрение, 1991, № 8, С. 99–109; № 9, С. 102–112; № 10, С. 100–112 (публ. Дж. Mалмстада). СС-6. С. 557–626 (по предыдущей публикации с небольшими исправлениями). Печ. по СС-6. С. 620–623.
3-24. Б.Л. Пастернаку
<Январь 1924 г.>[14]
Пастернак, полгода прошло, нет, уже 8 месяцев! — я не сдвинулась с места, так пройдут и еще полгода, и еще год если еще помните! [15] Срывалась и отрывалась — только для того, очевидно, чтобы больнее и явное знать, что вне Вас мне ничего не найти и ничего не потерять. Вы, моя безнадежность, являетесь одновременно и всем моим будущим, т.е. надеждой. Наша встреча, как гора, сп<олзает> в море, я сначала приняла ее (в себе) за лавину. Нет, это надолго, на годы, увижусь или не увижусь. У меня глубокий покой. В этой встрече весь смысл моей жизни, думаю иногда — и Вашей. Просто: читаю Ваши книги и содрогаюсь от соответ<ствия>. По этому ни одна строка, написанная с тех пор, Вас не миновала, я пишу и дышу в Вас (как цель, место куда пишешь). Я знаю, что когда мы встретимся, мы уже не расстанемся. Я vorfühlende >{11}. Как это будет в этих мирах, не знаю, — как-нибудь! — это случится той силой горы.
Это не одержимость и не наваждение, я не зачарована, а если зачарована — то навек, так что и на том свете не проснусь, не очнусь. Если сон снится всю жизнь какое нам дело, что это сон, ведь примета сна — преходящесть.
Я хочу говорить Вам просто и спокойно, — ведь 8 месяцев, под<умайте>, день за днем! Всякая лихорадка отпустит. Когда мне плохо, я думаю: Б.П., когда мне хорошо, я думаю Б.П., когда Музыка — Б.П., когда лист слетает на дорогу — Б.П., Вы мой спутник, моя цель и мой оплот, я не выхожу из Вас. Всё, и болевое, и <пропуск одного слова>, с удесятеренной силой отшвыривает меня к Вам на грудь, в грудь, я не могу выйти из Вас, даже когда <оборвано>
О внешней жизни. Я так пыталась любить другого [16], всей волей люб<ви>, но тщетно, из другого я рвалась, оглядывалась на Вас, заглядывалась на Вас (как на поезд заглядываются, долженствующий появиться из тумана). Я невиновна в том, что я <оборвано>, я всё делала, чтобы это прошло.
Так было, так есть, так будет.
_____
Я не жду Ваших писем, отпуская Вас тогда, я отпускала Вас на два года, на все эти дни этих двух годов, на все часы. Мне эти годы, часы, дни нужно проспать. Сон работа, сон — <
