Мариенбад - [20]
От меня, твоей жены Перл Ямайкер
22. Хаим Сорокер из Мариенбада – своему другу Шлойме Курлендеру на улицу Шалевки в Варшаву
Друг мой!
Я должен был бы отчитать тебя совсем по-особому. А еще лучше было бы и вовсе тебе не писать, потому что не стоишь ты этого. Такого болвана, у которого нет ни разума, ни чести, жалеть нельзя! Уж если говорят люди, что Курлендеры умны, только когда спят, стало быть, не зря говорят! Весь мир с ума спятил.
Скажи сам, не осел ли ты, хоть тебе уже под шестьдесят! Подумай, если остался у тебя хотя бы обломок клепки в голове, что ты натворил? Ты пишешь мне письмо, так, мол, и так, и умоляешь меня: стряслась у тебя беда, твоя Бейльця едет в Мариенбад впервые в жизни, не знает языка, не знает, куда сунуться, поэтому ты меня умоляешь опекать ее, наблюдать за ней, давать ей деньги и тому подобное. И ты сам кладешь мне палец в рот, прочишь меня присмотреть, чтобы она была подальше от своей родственницы Хавеле Чапник, и тому подобное. И настаиваешь, чтобы это было между нами. А я так глуп, что верю всему, что ты пишешь, и, жалея тебя, пишу тебе письмо и еще письмо, и передаю все со всеми подробностями, и наказываю тебе десять раз, что так же, как ты пишешь по секрету мне, должно быть священной тайной то, что я пишу тебе, что все должно оставаться между нами и ни одна душа не должна знать, что ты пишешь мне и что я пишу тебе. А в конце концов что же делает такой умник, как ты? Ты идешь, курляндский индюк, и относишь мои письма прямо моей Эстер! Не заслужил ли ты после этого, чтобы тебя разложили посреди Налевок и выпороли как следует? Я спрашиваю, сумасшедший растяпа, кто так поступает? Ведь этого не сделает самый последний негодяй из негодяев! Недаром говорят, что дурак в тысячу раз опаснее негодяя. Нет, я спрашиваю: какой черт понес тебя набиваться ко мне со своей Бейльцей? И какое мне дело, едет ли твоя Бейльця в Мариенбад в первый раз или в последний раз? Кто скучал по ней здесь, в Мариенбаде, и кто дожидался ее здесь, кроме моего шурина Меерки-шарлатана? Знай же, курляндский бык, что Бейльця твоя здесь не одинока: кроме моего шурька, этого одесского хрыща, вокруг нее увиваются и другие шарлатаны, а больше всех некий кишиневский франт в белых штанах, дантист, которому предстояло на днях официально объявить себя женихом. Главной свахой была мадам Чапник, она должна была на этом деле крупно заработать, но сватовство расстроилось, и никто не знает, по какой причине. Это держат в секрете. Но твоя Бейльця знает этот секрет, потому что никто так с ним не близок, как твоя Бейльця… Они постоянно гуляют вместе, пьют в одно время воду из источника, едят в ресторане за одним столом… Это, конечно, здорово задело моего шурияка, одессита, и он сцепился с этим кишиневским дантистом, а дантист сообщил ему, что вызывает его на дуэль, и теперь Мариенбад волнуется, и весь мир ходуном ходит! Одни словом, форменный роман, и твоя Бейльця – героиня этого романа, а ты сидишь на Налевках и сторожишь свои дома. Сторожи, сторожи, курляндский теленок, как бы они не убежали! А о своей Бейльце не горюй, она не пропадет. Я слыхал, что она собирается переехать в другой бад.[10] Куда – не знаю. Слыхал, что в Остенде. И правильно делает: «Перемена места – перемена счастья».[11] Во всяком случае, огорчаться тебе нечего. Едет она не одна. А вдвоем… Но какое мне до этого дело? По мне, они могут ехать хотя бы втроем. Потому что, если у тебя хватило совести показать моей Эстер письма, которые я пишу тебе под строгим секретом, то ты пентюх, и старый веник, и балда, пустая голова, и не стоишь того, чтобы земля тебя носила, и не желаю я с тобой иметь никаких дел!
Я мог бы, собственно, сообщить тебе теперь много новостей, как раз о Бейльце и об этом кишиневском фрукте… Но больше я не желаю вмешиваться в такие дела и не хочу даже знаться с тобой! Хватит. Уж я однажды обжегся, можешь довериться кому-нибудь другому. Меня больше ни о чем не спрашивай и не пиши мне, потому что отвечать тебе я не буду. Больше я тебе не советчик и не доверенный, и не морочь мне голову! Знать тебя не хочу, как и до сих пор не знал.
Деньги, которые я давал твоей Бейльце за твой счет, можешь прислать сюда, если хочешь, а если не хочешь, вернешь мне в Варшаве до копейки. Ничего, я тебе доверяю. А может быть, ты не пожелаешь уплатить мне за твою Бейльцю? Ну что ж, дай тебе Бог такую мысль! У меня есть твое письмо, в котором ты пишешь ясно, чтобы я выдавал твоей жене деньги за твой счет, когда и сколько она потребует. И посмотрим, как ты откажешься! Ты еще и позора не оберешься, потому что я переведу твое письмо на русский язык. Это у меня документ…
И слушай, умник мой дорогой. Так как ты, насколько я вижу, человек, не умеющий хранить тайны, то ты, конечно, доложишь моей жене то, что я пишу тебе сейчас. Так вот, говорю тебе: пожалуйста, с превеликим моим почтением! Но прежде, чем распрощаться с тобой, я должен сказать тебе еще раз откровенно, что ты курляндский дурак, отпетый болван, и шмендрик, и конская морда, и то, о чем вслух не говорят…
От меня, твоего бывшего доброго друга, подметки которого ты не стоишь,
Повесть «Мальчик Мотл» классика еврейской литературы Шолом - Алейхема (1859 - 1916) начиналась как серия рассказов, первая часть которых была опубликована под названием «Мотл - сын кантора Пейси» в 1910 г. Вторую часть Шолом - Алейхем писал и печатал в Америке. Повесть осталась незавершенной. Это история семьи из местечка, которая в поисках лучшего перебирается в Америку.
«Блуждающие звезды» – самое знаменитое произведение классика мировой литературы, еврейского писателя Шолом Алейхема, публиковалось в периодике в 1910-1911 годах. Это роман о блуждающих душах актеров, о трогательной любви, рожденной искусством. «Актеры» – первая часть романа, главные герои которого – дочь бедняка кантора и сын местного богача, покоренные спектаклями бродячего театра, – бегут из родных мест, чтобы посвятить свою жизнь сцене. В «Скитальцах», второй части романа, его герои, певица и актер, после многих лет скитаний ставшие знаменитыми, встречаются, наконец, в Америке, но лишь для того, чтобы расстаться навсегда.
Цикл новелл-писем «Менахем-Мендл» – одно из самых ярких произведений знаменитого еврейского писателя Шолома-Алейхема. Его герой, Менахем-Мендл, бедный еврей из местечка, судорожно пытающийся выбраться из нужды и надеющийся найти свое счастье в большом городе, где он берется за самые невероятные начинания. Доверчивый, непрактичный и недалекий человек, он постоянно становится жертвой обмана и терпит неудачу. О каждом своем начинании он сообщает жене в письмах, сначала восторженных, затем отчаянных. Ее ответы, исполненные трезвости и здравого смысла, никак не влияют на его решения.
Два друга, окончивших гимназию, - еврей из местечка и русский дворянин из знатной семьи - решили проделать рискованную шутку: обменяться документами и пожить под чужим именем в незнакомой среде. Для одного из них, русского Попова, ставшего на год Рабиновичем, розыгрыш оборачивается совсем не безобидно. Такова, вкратце, фабула романа Шолом-Алейхема "Кровавая шутка", который он начал писать в 1911 году, когда узнал о пресловутом "деле Бейлиса", а закончил в январе 1913-го, еще до того, как Менахем-Мендл Бейлис, ложно обвиненный в "ритуальном убийстве" христианского мальчика, был оправдан судом присяжных.
В книгу вошли знаменитые циклы рассказов «Касриловка» и «Новая Касриловка», которые справедливо относят к лучшим творениям Шолом-Алейхема (1859–1916). Смешные и грустные, легкие и поучительные, эти истории из жизни простых евреев никого не оставят равнодушными. Автор – иногда с юмором, иногда серьезно – рассказывает о повседневной жизни и несбыточных мечтах, о человеческом благородстве и людских слабостях, искусно вплетая в повествование еврейские обычаи и традиции. Доброжелательные, полные оптимизма и неиссякаемого юмора, эти истории и сегодня читаются с не меньшим интересом, чем сто лет назад.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прошла почти четверть века с тех пор, как Абенхакан Эль Бохари, царь нилотов, погиб в центральной комнате своего необъяснимого дома-лабиринта. Несмотря на то, что обстоятельства его смерти были известны, логику событий полиция в свое время постичь не смогла…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
«В те времена, когда в приветливом и живописном городке Бамберге, по пословице, жилось припеваючи, то есть когда он управлялся архиепископским жезлом, стало быть, в конце XVIII столетия, проживал человек бюргерского звания, о котором можно сказать, что он был во всех отношениях редкий и превосходный человек.Его звали Иоганн Вахт, и был он плотник…».
Польская писательница. Дочь богатого помещика. Воспитывалась в Варшавском пансионе (1852–1857). Печаталась с 1866 г. Ранние романы и повести Ожешко («Пан Граба», 1869; «Марта», 1873, и др.) посвящены борьбе женщин за человеческое достоинство.В двухтомник вошли романы «Над Неманом», «Миер Эзофович» (первый том); повести «Ведьма», «Хам», «Bene nati», рассказы «В голодный год», «Четырнадцатая часть», «Дай цветочек!», «Эхо», «Прерванная идиллия» (второй том).
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.