Марианская впадина - [7]
Как мило.
– А вы как на кладбище прошли? – спросила я опять.
– Ну как? Через ворота.
– Что?
– Ну, на боковом входе ворота обычно не запираются. Там можно пройти.
– И это вы мне говорите только сейчас? Мы же просто могли выйти там!
– Но вы же все схватили и побежали!
– Мы там сейчас еще пройдем?
– Если повезет. Там как раз сейчас садовники могут быть.
– Ладно. Тогда пойдем моим путем. Я сначала поднимусь по лесенке и буду ждать вас наверху, на стене. Потом подниметесь вы, и я затащу стремянку наверх. На другой стороне сначала я спускаюсь, потом вы. Согласны? Сможете?
– Да, должно получиться, – подтвердил Гельмут.
Я установила стремянку, забралась на стену и подождала, пока он тоже поднялся. Потом я затащила стремянку наверх, опустила ее с другой стороны стены и спустилась, внизу прислонив лопату к стене.
– Возьмите сначала Хельгу, прежде чем я вниз спускаться буду. Как бы мне ее не столкнуть невзначай, когда буду ногу перекидывать.
– Э-э, ну ладно. Давайте ее сюда.
А зачем просто, если можно сложно? Гельмут взял Хельгу, провел еще раз ладонью по крышке урны и вместо того, чтобы дать ее мне, приподнял крышку.
– Что вы там делаете? – начала я. Сейчас определенно было не время для этого, что бы он там ни делал.
– Я только быстренько посмотрю, действительно ли Хельга там, – ответил он и вытащил из кармана брюк отвертку. Он что, боялся, что Хельгу до него уже кто-то украл? Изнутри он вытащил еще одну урну, поменьше – так это, по крайней мере, выглядело – и начал возиться с крышкой. С этого момента все пошло не так. Под его кряхтенье и стоны маленькая металлическая крышка откупорилась и отлетела. Гельмут был ошарашен, с какой стремительностью это произошло. Маленькая урна, или капсула, или как уж там она называлась, выскользнула у него из рук, опрокинулась, ударилась о мою голову и с грохотом упала на землю. Старик еще попытался ее поймать, его вытянутые руки застыли в воздухе, лицо выражало безмолвный крик – а я с ног до головы была обсыпана Хельгой. Я потрогала то место на голове, куда ударилась урна, – наверное, шишка будет. Потом я протерла глаза, пытаясь убрать пепел.
– Подождите! Не надо! – Гельмут поспешно спустился вниз и поднял капсулу с остатками пепла.
– Не двигайтесь, – остановил он меня, осторожно опустился на колени и ладонями стал собирать рассыпанный по земле пепел, насколько это было возможно. Я стояла, не двигаясь, и думала о том, что на меня только что, так сказать, высыпали труп. Ну или что-то типа того. Кряхтя, Гельмут встал и осторожно начал стряхивать пепел с моей одежды, собирая его в ладонь. Не задумываясь, он рукой проводил мне по лицу, выковыривая пепел даже из уголков моих глаз. Целая вечность прошла, пока он сказал «так», и мне можно было открыть глаза.
Я уже хотела было отряхнуть свою одежду, как он схватил мою руку и у него из груди вырвалось как заклинание:
– Нет!
– Эм-м, но мне же надо почиститься.
– Но это же Хельга.
– Да. Хм… Но я же не могу теперь вечно ходить, посыпанная Хельгой.
– Да. Я знаю. Знаю.
В нерешительности он переминался с ноги на ногу.
– Можете сейчас со мной ко мне домой пойти? – это прозвучало как приказ, его голос снова обрел уверенность.
– Что? Вы с ума сошли?
– Тогда можно будет Хельгу еще немножко с вас смыть. То, что смоется, я высушу. И вы чистая будете. Я не извращенец и не убийца. – Последние слова он, похоже, старался произнести как можно дружелюбнее, и его лицо скривилось в попытке приветливой улыбки, но это больше походило на зубную боль.
– Именно это и сказал бы извращенец-убийца. Вам не кажется?
Он смотрел на меня так, будто его сейчас вырвет. Потом он выдавил из себя: «Я прошу вас», и казалось, что эти слова его сейчас задушат. Он стоял передо мной: тонкие волосы развевались на ветру, в сухоньких руках останки его подруги (или кем уж там ему приходилась Хельга), сзади у стены фирменная лопата «Вольф-Гартен». Он выглядел недовольным и несчастным одновременно. Было уже, наверное, часа три ночи. А первая электричка в мою сторону отправлялась в семь. Мне хотелось пить, мне надо было в туалет, и дел у меня в настоящий момент тоже особо не было. Из-за депрессии я не склонна была преувеличивать ценность своей жизни, поэтому я сказала:
– Да ну и ладно. Пошли.
Гельмут велел мне прижать руки к телу, как будто ребенка держу, чтобы Хельга как можно меньше с меня разлеталась. Шли мы медленно («Чтобы силу встречного ветра сократить», – сказал Гельмут, но я думаю, он просто устал), а минут через двадцать свернули на небольшую улочку с домами малоэтажной застройки. Старик жил в одном из этих домов, напоминавших бассейн, только вывернутый наизнанку. Дом был облицован таким странным светлым кафелем, какой уместно было бы использовать для внутренних стен бассейна, – но ведь не для фасада же здания.
Гельмут открыл ключом дверь и сразу запихнул меня в комнатку направо – в крошечную, малюсенькую ванную с душевой кабиной.
– Только не двигайтесь, – крикнул он, удаляясь по коридору. Я слышала, как он открывает шкафы один за другим, шарит в них. И через некоторое время он вернулся с пачкой фильтров для кофе и клейкой тканевой лентой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Амелия была совсем ребенком, когда отец ушел из семьи. В тот день светило солнце, диваны в гостиной напоминали груду камней, а фигура отца – маяк, равнодушно противостоящий волнам гнева матери. Справиться с этим ударом Амелии помогла лучшая подруга Дженна, с которой девушка познакомилась в книжном. А томик «Орманских хроник» стал для нее настоящей отдушиной. Ту книгу Амелия прочла за один вечер, а история о тайном королевстве завладела ее сердцем. И когда выпал шанс увидеть автора серии, самого Нолана Эндсли, на книжном фестивале, Амелия едва могла поверить в свое счастье! Но все пошло прахом: удача улыбнулась не ей, а подруге.
Взору абсолютно любого читателя предоставляется книга, которая одновременно является Одой Нулевым Годам (сокр. ’00), тонной «хейта» (ненависти) двадцатым годам двадцать первого века, а также метамодернистической исповедью самому себе и просто нужным людям.«Главное, оставайтесь в себе, а смена десятилетий – дело поправимое».
Когда жизнь человека заходит в тупик или исчерпывается буквально во всем, чем он до этого дышал, открывается особое время и пространство отчаяния и невесомости. Кейси Пибоди, одинокая молодая женщина, погрязшая в давних студенческих долгах и любовной путанице, неожиданно утратившая своего самого близкого друга – собственную мать, снимает худо-бедно пригодный для жизни сарай в Бостоне и пытается хоть как-то держаться на плаву – работает официанткой, выгуливает собаку хозяина сарая и пытается разморозить свои чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник популярного ангольского прозаика входят повесть «Мы из Макулузу», посвященная национально-освободительной борьбе ангольского народа, и четыре повести, составившие книгу «Старые истории». Поэтичная и прихотливая по форме проза Виейры ставит серьезные и злободневные проблемы сегодняшней Анголы.