Марианская впадина - [14]

– На ветру листья звенят, как тонкие пластинки алюминия, – сказала я, – это из-за стебельков.

Гельмут резко остановился.

– Откуда вы это знаете?

– Я – биолог.

– Правда?

– Правда.

Кажется, это вызвало у него уважение и что-то вроде симпатии. Он одобрительно кивнул, что в его случае можно было расценивать как эмоциональный всплеск.

– Я раньше лесничим работал.

– Что, правда?

– Да, лесничим тоже.

– Какое ваше любимое дерево? – спросила я тогда.

– Мне нравятся дубы и березы, – ответил он, немного подумав.

Бомбезно, сказал бы ты, наверное. Береза была твоим любимым деревом, моим тоже.

– Мне березы тоже нравятся, – сказала я.

Мы не спеша шли дальше. Гельмут нашел на земле толстую ветку и использовал ее как трость.

– Хельга любила лес, – продолжил он. – В первую очередь, она любила зверей. Она вообще все живое любила. Мне дома даже муху убить нельзя было, я должен был поймать ее в банку и вынести на улицу. Вы ловили когда-нибудь муху банкой? – спросил он.

Я отрицательно покачала головой.

– Вот именно. Это практически невозможно. Она меня до безумия доводила. Правда. Но ради нее я, в итоге, бегал по дому и ловил этих проклятых мух.

– Вы вместе жили? – спросила я.

Гельмут ничего не ответил. Он свистнул, и Джуди, меж тем свершившая свое дело по-большому, прибежала к нему.

– Надо возвращаться, чтобы успеть приехать до темноты.

Он повернулся, и мы пошли назад к трейлеру. Мы больше ничего не говорили, а только слушали, как Джуди бежит, постукивая лапами, высунув язык и часто дыша. Шли, прислушиваясь, как живут и умирают маленькие, невидимые нам звери вокруг.

9160

Мы проехали километров двадцать и опять стали перестраиваться вправо, чтобы остановиться. Я уже начала сомневаться, доедем ли мы до Франкфурта такими темпами, пока не началась осень. Обычно на это расстояние хватает двух с половиной часов на машине, если ехать по автобану. На трейлере часа три, три с половиной выйдет. Но если дело пойдет так и дальше, и мы еще и по проселочным дорогам вилять будем – самое меньшее, пять часов понадобится, если не больше.

– Пора перекусить, – сказал Гельмут, – кроме того, мне снова в туалет надо. Я здешний лес знаю. Там подальше есть небольшое озеро с лужайкой, можно остановиться и передохнуть.

Он отстегнул ремень безопасности, вышел, пошерудил в багажнике, принес хлеб, сыр, колбасу и сунул все это мне в руки. Потом еще раз вернулся к багажнику и принес термос, два стаканчика, сливки и поставил их на землю.

– Вы же пьете кофе? – спросил он утвердительно.

Я кивнула. Гельмут снова взял у меня продукты, погрузил их вместе с термосом в полотняную сумку, выпустил Джуди из машины и заблокировал дверцы. Он шел впереди, а я отстала метра на два, чтобы ответить на сообщения в телефоне, до которых со вчерашнего дня у меня не дошли руки. Лучшая подруга спрашивала, куда я пропала. Мама интересовалась, все ли у меня хорошо. Я им обеим ответила, чтобы не беспокоились, что я поехала навестить друга, а потом снова убрала телефон. Батарея почти разрядилась, зарядник остался в машине. Ладно, не важно.

Мы опять шли по лесу. Гельмут передал мне сумку и поводок, снова пристегнутый к ошейнику Джуди.

– Просто идите прямо и выйдете на лужайку, выберите нам место для пикника. Там и столики есть, – объяснил он и исчез в подлеске со своим рулоном туалетной бумаги.

Я потянула поводок, сказала: «Пойдем», и Джуди – без особого восторга, но мотивированнее, чем на прошлой остановке – побежала рядом со мной. Я подумала: налаживается. К тому, что мы увидели на лужайке, когда вышли из леса, однако, не были готовы мы обе. Шерсть на загривке Джуди инстинктивно встала дыбом, ноги выпрямились, и она зарычала. Я тоже застыла на месте. Перед нами на лужайке находились человек двадцать пожилых мужчин и женщин, и все они были – голыми.

Я стояла как вкопанная. Одна пожилая дама с рыжими волосами и очень морщинистой кожей помахала нам.

– Идите сюда, мы не кусаемся! – смеялась она.

Я механически пришла в движение, оглядываясь при этом, нет ли где поблизости Гельмута, но его не было. Я увидела, что совсем позади на лужайке стоял свободный деревянный стол с двумя скамьями, и направилась прямиком туда. Повсюду вокруг меня болтались и покачивались семидесяти-восьмидесятилетние груди, мошонки, ягодицы, и я старалась никуда не смотреть, чтобы не чувствовать себя извращенкой.

Джуди жалась ко мне: кажется, ее новая миссия теперь была – охранять меня. Я этим голым людям уже почти благодарна была за то, что образ врага «Паула» в голове Джуди сменился кодом врага «голые старики», и я, таким образом, поднялась в ее рейтинге симпатий. Может, еще подружками станем. Когда мы наконец добрались до стола, я выдохнула и начала распаковывать сумку с едой. Внезапно я почувствовала: кто-то тисками сжал меня за локоть.

– Отсюда надо уходить! – прошипел Гельмут мне в ухо. Вероятно, он вернулся со своего туалетного перерыва.

– Что?

– Быстро! Прямо сейчас! Я не собираюсь тут в оргиях участвовать.

Я огляделась. Не знаю, как Гельмут себе оргии представлял. Я видела лишь множество очень старых и очень нагих людей, и это не выглядело, как будто сейчас вакханалия начнется. Половина из них пользовалась различными вспомогательными приспособлениями для передвижения и встать без посторонней помощи была не в состоянии.