Мари Галант. Книга 2 - [20]

Ив вынул шпагу из ножен. Он стремительно вращал в воздухе клинком, но не для того, чтобы к нему нельзя было подойти, просто флибустьер разминал мускулы и готовился к атаке, словно к показательным выступлениям.

Нападавшие, кстати, занимались тем же. Не выпуская Лефора из виду, Фультремон обнажил шпагу, потом обмотал черный плащ вокруг левого предплечья.

– Черт возьми! – выругался он, обращаясь к своим соучастникам. – Он дорого заплатит за сопротивление! Нечего с ним цацкаться! А ну, вперед! Убейте его!

Но прежде чем кто-либо из них успел шевельнуться, трактирщик смело ринулся вперед и стал между разбойниками и флибустьером. Переводя взгляд с одного лица на другое, он взмолился:

– Господа! Подумайте о моем заведении! Это же один из самых известных кабачков в Париже! Ради всего святого, ступайте выяснять отношения в другое место! Сюда вот-вот нагрянут лучники.

– К дьяволу твоих лучников! – прорычал Орлиак. – Я хочу прикончить этого наглого хвастуна, который не знает, кто мы такие, и я это сделаю!

– О черт! – бросил Гараби. – Перед нами отличный мешок для тренировки! Небольшая разминка нам не повредит…

– Приятель! – возразил Лефор. – Не слишком ли плотно набит ваш мешок?! Вот я сейчас разворошу его своим клинком!

В эту минуту трактирщик пал на колени, умоляюще сложив руки и увещевая сражавшихся остановиться. Лефор подскочил к нему, ударил его шпагой плашмя пониже спины, отчего тот рухнул на пол, а сам скрестил шпагу с Фультремоном.

Гараби попытался зайти к нему в тыл и ударить в спину. На мгновение ему почудилось, что Лефор не разгадал его маневра, так как великан смотрел прямо перед собой, наседая на врагов и заставляя их отступить. Однако Гараби не удалось воплотить свой план в жизнь: не успел он опустить шпагу, как Ив, неожиданно отскочив, словно кот, назад, сильным ударом отвел его удар и сделал выпад. Раздался глухой крик, потом глубокий вздох, и разбойник выронил шпагу, зазвеневшую при падении. Гараби схватился обеими руками за грудь и, выпучив глаза, замер с широко раскрытым ртом, будто задыхался.

Фультремон увидел, что пальцы его друга выпачканы кровью, а из уголка губ стекает красная струйка. Он выкрикнул страшное ругательство, а в следующее мгновение Гараби рухнул на пол и застыл навсегда.

– Один готов, разрази его тысяча чертей! – дико захохотал Ив.

Он не успел прибавить ни слова: три шпаги с оглушительным звоном скрестились с его клинком; должно быть, шум сражения слышался за десять туаз от кабачка!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ Флибустьеру приходится туго

– Брат мой! – умирающим голосом прошелестел доминиканец, теряя последние силы. – Если Бог не придет мне на помощь, я не доеду до вашей таверны.

– Молитесь! – посоветовал отец Фовель, пришпоривая свою лошадь. – Забудьте, что вы в седле!

– Я пытаюсь, брат мой, пытаюсь! – отвечал отец Фейе. – Однако формы, коими наделил меня Господь, не дают мне забыться, скорее напротив. У меня прямо все тело ломит!

Монах пожал плечами и бег своей лошади не умерил. Спустя некоторое время он продолжал:

– Если верить полученным сведениям, мы находимся на дороге в Нейк, а селение, которое виднеется вон там, несмотря на темноту, скорее всего Рул. Мы находимся на пути в предместье Сент-Оноре. Еще немного – и мы в Париже…

– Мне не доехать!

– Боже правый! Доедете! Помолитесь, черт побери! Сделайте же над собой усилие ради Господа нашего Иисуса Христа, тысяча чертей!

– Как?! – изумился отец Фейе. – Вы опять ругаетесь, отец Фовель?

– Да нет, это так, ради красного словца, – смиренно произнес монах, – и мои ругательства отношения к делу не имеют, потому что вы должны быть сегодня ночью в «Лисьем хвосте» и будете там, даже если мне придется нести вас на себе!..

* * *

Так за разговором двое монахов въехали на улицу Сен-Дени. Их лошади медленно переставляли ноги и из-под копыт летела грязь.

Отец Фейе продолжал громко жаловаться, и, по правде говоря, монаху это порядком надоело, так как доминиканец только и делал, что стонал с той самой минуты, как сел в седло. Но для отца Фовеля главное заключалось в том, чтобы добраться до «Лисьего хвоста». Он то и дело задирал голову, пытаясь разглядеть вывеску, точь-в-точь как делал Лефор несколькими часами раньше.

– Стоп! – вдруг крикнул монах и натянул поводья.

Отец Фейе последовал его примеру, не очень хорошо соображая, что делает. Он увидел, как его спутник прислушался, вытянув длинную шею по примеру собственной лошади, умиравшей от голода и жажды.

– Боюсь, мы не опередили Лефора! – вскричал монах.

– Откуда вы это взяли?

– А вы ничего не слышите?

– Ничего, – признался доминиканец, – если не считать гула в ушах, но это, должно быть, от усталости.

– Могу вам точно сказать и даже готов поставить сто пистолей против медного лиарда, что капитан Лефор уже здесь. Я слышу звон шпаг и смачные ругательства, а так ругаться может только один известный мне человек! Возблагодарим Господа, брат мой: мы прибыли как нельзя более кстати!..

– Брат мой! Я не понимаю ни слова из того, о чем вы говорите…

– Да ведь все просто! Я уверен, что здесь сражаются. А именно тут находится таверна «Лисий хвост», в чем вы можете убедиться, подняв глаза и прочитав вывеску. Здесь-то мы и должны встретиться с нашим капитаном. Но раз тут сражаются и ругаются, значит, Лефор уже прибыл, поверьте мне!