Маргарита де Валуа. Мемуары. Избранные письма. Документы - [89]

идет о деле, которое в его власти, и раз уж его начали, я не сомневаюсь, что Вы со своей осторожностью доведете его только до счастливого конца.

Я молю Бога сделать все к его славе и дать мне возможность убедиться в достойном разрешении этого дела.

Ваша самая преданная подруга

Маргарита

Из Юссона, сего 14 мая 1598 года

^{Bibliothèque Nationale de France. Paris, n.a.f. 22938. F. 84-85. Национальная библиотека Франции. Париж.}

№ 10. ДИАНЕ ДЕ ВАЛУА, ГЕРЦОГИНЕ АНГУЛЕМСКОЙ

ДИАНЕ ДЕ ВАЛУА, ГЕРЦОГИНЕ АНГУЛЕМСКОЙ [702]

Замок Юссон. 21 марта 1599 года.

Автограф утрачен.

Сестра моя, я тщательно просмотрела содержание представлений, уже Вам направленных [703], и нахожу, что мы оба, я и король, совершили ошибку: его [ошибка] заключается в том, что [эти представления] в их нынешнем виде папа [704], несомненно, сочтет недостаточным основанием для признания недействительным нашего брака, чего желает король, и откажет ему [в этом]. Моя же состоит в том, что я выражаю очень постыдную [306] для себя просьбу – чтобы мое замужество было объявлено недействительным [после того, как] я жила с королем как супруга со своим мужем.

Все это подвигло меня переписать оба представления, которые я Вам [вновь] направляю; и одно, и другое повторяют во всем предыдущие, кроме добавления, которое я сделала, – что король никогда не знал и не дотрагивался до меня. Это является таким же основанием, по которому был осуществлен развод короля Людовика XII и Жанны Французской, дочери Людовика XI, и этот [развод] стал весьма счастливым и приемлемым, поскольку [затем] на свет появились короли – наши отцы и братья. Ибо король Людовик XII, после своего развода женился на Анне Бретонской, матери королевы Клотильды, моей бабки [705]. Понимаете, если я добавлю эту оговорку с целью признания недействительным брака, папа сможет сказать, что, по моему мнению, наш брак не был осуществлен, следовательно, его и не было; а причины, которые я называла прежде, не являются убедительными для развода, так как его [папы] предшественник предоставил соответствующее разрешение [на брак] [706], несмотря на наше [с королем] кровное родство [707] и разное вероисповедание. Если я говорю, что не видела и не требовала [сама] такого разрешения, то всем хорошо известно, что я пребывала в таком возрасте, который не позволял [307] мне участвовать в этом, и достаточно того, что королева моя мать просила и получила его для меня. А если скажут, что я никогда не соглашалась на брак и была к нему принуждена, можно также ответить, что я была тогда во власти матери, в том возрасте, когда я могла [лишь] покорно подчиняться.

На то, что я добавила, с целью признания недействительным брака, папа ничего не сможет возразить. Ибо если король никогда не был со мной, никогда не дотрагивался до меня, и если и король и я говорим так, этому нужно верить и уже нельзя отказывать в расторжении брака по причине его неосуществления. По правде говоря, и не нужно иного доказательства, кроме слова короля, но если мы оба будем говорить об этом (о чем я смиреннейше умоляю короля, который желает развода и признания брака недействительным), Его Святейшество согласится с нами, видя также, что это – правда, и у меня уже нет возможности иметь детей, необходимых Его Величеству, ради его собственного блага и блага его Государства, да и всего Христианского мира. Об этом я прошу Вас, сестра моя, поговорить с королем; и я была бы весьма счастлива, если бы Его Величество пожелал взять за труд прочитать мое письмо и понял, насколько мы, он и я, ошибаемся относительно [содержания] этих последних представлений. Я очень бы желала, чтобы Его Величеству было угодно ничего не предпринимать, пока я не получу известий от моих сборщиков налогов, чего ожидаю в ближайшее время и о чем Вас уведомлю [708]: после того как король увидит оба [новые] представления, приложенные [к этому письму], также датированные 21 марта, я умоляю Вас острым пером уничтожить предыдущие [представления] [709], и вернуть их мне, уже испорченные, с этим же нарочным, и постараться, чтобы король это обязательно увидел; передать ему мое вложенное письмо так быстро, насколько это возможно [710], и пересказать ему как можно лучше содержание моего письма [к Вам]. [308]

Я сделала бы [добавления] и в предыдущих [представлениях], которые я Вам направляла, но господин де Борепэр [711] и некоторые другие написали мне, что существует опасение осмотра меня медиками [712]. Справившись со своей удрученностью и выслушав их совет, я поняла, что нельзя согласиться ни с одной из сторон, к тому же эта [процедура] недостойна для персоны моего ранга; Жанна Французская, разведенная с королем Людовиком XII под этим же предлогом, не подвергалась ничему подобному. Решив, что он [аргумент о неосуществлении брака] наиболее приемлем для короля и более почетен для меня, я сразу же взялась за перо, чтобы сочинить это послание; я буду в высшей степени обязана Вам, сестра моя, и знаю, что от Вашего вмешательства в это дело, [осуществляемого] с честью для меня, я обрету удовольствие, а не постыдное положение, в которое меня хотят поставить. Я прошу Вас отправить назад ко мне моего слугу Гилена, настоящего нарочного, сразу же, как Вы поговорите с королем, и вместе с ним послать мне мои предыдущие испорченные представления; так как они уже бесполезны, пусть будут возвращены.