Маргарет Тэтчер. Женщина у власти - [77]

Стремясь заручиться поддержкой консервативного истеблишмента и подчеркнуть преемственность, Тэтчер ввела в состав кабинета двух самых маститых деятелей партии тори: лорда Хейлшема (в прошлом Квентина Хогга — того самого, за кого она агитировала в Оксфорде в 1945 году; теперь ему шел уже семьдесят второй год) в качестве лорда-канцлера и шестидесятишестилетнего Ангуса Мода, бывшего заместителя председателя консервативной партии, в качестве генерального казначея. Вилли Уайтлоу, который станет духовным наследником Эйри Нива, был назначен министром внутренних дел.

Для назначения министрами столь многих умеренных консерваторов — сторонников консенсуса — имелись веские основания. Тэтчер не была испытанным, опытным премьер министром, она начинала с нуля. Выбранные ею деятели все до одного имели свой собственный круг сторонников в парламенте и среди избирателей. Не ввести их в состав кабинета значило бы без надобности вызвать у них злые, мстительные чувства и предоставить им полную свободу ставить ей палки в колеса. По той же причине она пригласила в свой кабинет Питера Уокера, которому Хит протежировал с 1965 года и который был непосредственным исполнителем неудавшейся попытки бывшего премьера воспрепятствовать выдвижению кандидатуры Тэтчер в лидеры партии. Уокер не имел с Тэтчер ничего общего, но она знала его как способного и умного профессионала, мастера по части общения с людьми. Он тоже мог бы причинить ей немало трудностей, останься он вне кабинета. Поэтому он вошел в его состав в качестве министра сельского хозяйства. (И против всех ожиданий оставался в кабинете десять с лишним лет спустя.) Хиту Тэтчер предложила пост посла в Вашингтоне, что избавило бы ее от его присутствия в Лондоне, но он разгадал истинный смысл этого предложения и отклонил его.

Фрэнсис Пим, еще один умеренный, возглавил министерство обороны. Лорд Каррингтон, министр обороны в правительстве Хита и один из самых умелых государственных деятелей Англии, стал во главе министерства иностранных дел. Таким образом, «старая гвардия» вошла в кабинет, хотя ее представителям достались наименее спорные должности. Ни одна из них не была связана с экономикой, где Тэтчер собиралась произвести революцию. Новая команда, составленная из ее единомышленников, займется инфляцией, государственными расходами, налогообложением и сокращением правительственного вмешательства в сферу частной промышленности. Кит Джозеф, самый решительный приверженец свободного предпринимательства и минимального вмешательства со стороны государства в промышленную деятельность, получил министерство промышленности. Решительнейшему апостолу уменьшения государственного вмешательства в промышленную сферу предстояло по должности заботиться о поощрении государственного сектора промышленности. Поручить такую работу Джозефу, сострил политический обозреватель Хью Стивенсон, «это в области политики то же самое, что поручить монаху руководить борделем» {1}.

Высшая экономическая должность — должность канцлера казначейства, или министра финансов, — досталась Джеффри Хау, который работал с Тэтчер, когда она была министром образования, а он — генеральным стряпчим. Джон Биффен, назначенный главным секретарем министерства финансов, стал ответственным за проведение в жизнь сокращений бюджета, запланированных Тэтчер. Третью по значению должность в министерстве финансов занял блестящий и категоричный Найджел Лоусон, трезво мыслящий журналист — специалист по финансовым вопросам. Это был авангард войска Мэгги.

«У большинства членов кабинета труды Милтона Фридмена не были настольными книгами», — писал Питер Ридделл, политический редактор «Файненшл таймс». Зато это были настольные книги Тэтчер и ее команды экономистов. Они были убежденными монетаристами, или, по изящному определению Кита Джозефа, сторонниками «денежного воздержания», которые стояли за строгий контроль над денежной массой, фискальными целями, сбалансированностью бюджетов и за трезвый подход к финансовым делам в соответствии с принципом «живи по средствам». Однако идеи Фридмена, американского экономиста, чья популярная книга «Капитализм и свобода» посвящена описанию того, как социализм убивает предприимчивость и инициативу, отнюдь не являлись первоисточником главных экономических убеждений Тэтчер. Свои убеждения она почерпнула непосредственно в бакалейной лавке Алфа Робертса.

Другим важным учителем стал для нее профессор Фридрих фон Хайек, экономист, родившийся в Австрии и принявший британское гражданство, чью книгу «Путь к рабству», написанную в 1944 году, она прочла в Оксфорде. Хайек учил, что государственное вмешательство в рыночную свободу может на время сдержать инфляцию, экономический спад и рост безработицы, но неспособно предотвратить или побороть эти явления. Идеи Хайека противоречили идеям другого британца, Джона Мейнарда Кейнса, может быть, самого влиятельного экономиста двадцатого столетия. Убеждение Кейнса, что правительства должны расходовать средства на поощрение экономического роста и поддержание высокого уровня занятости, при необходимости закладывая в бюджеты превышение правительственных расходов над доходами, нашло сторонников во всем мире. В Соединенных Штатах Франклин Рузвельт, Джон Кеннеди и Линдон Джонсон — все ссылались на Кейнса, чтобы оправдать превышение государственных расходов над доходами. Клемент Эттли взял на вооружение кейнсианские принципы, чтобы обосновать финансирование английского государства всеобщего благоденствия.