Маргарет Тэтчер: От бакалейной лавки до палаты лордов - [6]

Лейбористская партия увидела слабое место власти. Ее программа под названием «Заглянем в лицо будущему» повторяла основные предложения Бевериджа, прибавив к ним идею о частичной национализации промышленности. Левое крыло Лейбористской партии, возглавляемое Анейрином Бивеном, нажало на самое больное место: «Простые люди всегда опасаются того, что их будут использовать <…>. Мы еще не так далеко отошли от войны, чтобы не помнить, как они нас использовали, и о том, что Уинстон Черчилль был среди них».

Ко всеобщему удивлению, лейбористы одержали на выборах в июле 1945 года убедительную победу, получив на два миллиона больше голосов, чем консерваторы, что дало им 393 депутатских мандата против 213 у консерваторов. Черчилль подал прошение об отставке. Королевой Клемент Эттли был назначен на должность премьер-министра. Проблемы социального обеспечения и «денежная политика» одолели «старого льва».

Впервые в истории Великобритании Лейбористская партия, не вступая в союз ни с какой другой партией, обладала большинством в палате общин[25]. По сему поводу один из заднескамеечников[26], Хартли Шоукросс, гордо воскликнул: «Теперь мы хозяева!» Это означало: чтобы сделать явью государство-провидение.

Лейбористы у власти: создание государства-провидения

Даже при том, что у Лейбористской партии был опыт пребывания у власти, а ее лидер Клемент Эттли заслужил уважение Уинстона Черчилля тем, что поставил «этику убеждения» после «этики ответственности», даже при том, что ее вожди, в частности Эрнест Бевин, оценивали, какую опасность представлял СССР в лагере победителей в 1945 году, не следует забывать, что это — марксистская партия. Конечной ее целью, как громогласно провозглашалось в IV пункте ее устава, была «коллективная собственность на средства производства». Но Лейбористская партия предпочитала скорее не революционный подход, а прагматический, постепенный, ибо в большинстве своем лейбористы хотели избежать кровавых всплесков, свойственных всем революциям.

Первым этапом установления коллективной собственности должно было стать проведение политики национализации в очень больших масштабах. Идеологическая цель была ясна. Речь шла об установлении контроля над главными секторами экономики страны для того, чтобы придать им желаемый вектор развития. В 1946 году правительство Эттли национализировало Английский банк. Речь шла и о том, чтобы взять в свои руки политику установления процентных ставок и налогообложения, чтобы заставить «вернуть награбленное» тех «денежных воротил», что саботировали политику Рэмси Макдональда в период между двумя мировыми войнами. В 1947 году настала очередь национализации угольных шахт, гражданской авиации, телефонной связи и железных дорог, в 1948-м — электросети, а чуть позже и предприятий черной металлургии. Подобное отчуждение имущества, разумеется, очень дорого обошлось Казначейству Ее Величества, так как ущерб от этих действий возмещался более чем в скромных размерах.

Другие меры, предпринятые правительством лейбористов и оказавшие большое влияние на страну, были осуществлены под руководством кипучего Анейрина Бивена, министра здравоохранения: в 1946 году был принят закон о национальном страховании, который гарантировал каждому подданному Ее Величества защиту от болезней и безработицы, пенсии по старости и инвалидности, социальные пособия, что финансировалось в равных долях государством (вот где оно играло знаменитую роль перераспределителя налогов), работодателями и работниками.

Меры, подразумеваемые введением этого закона, дополнялись созданием системы государственной службы здравоохранения, которая де-факто означала национализацию английской медицинской помощи и лишала ее либерального статуса. Отныне обслуживание у городских врачей и в больницах должно было обеспечиваться бесплатно. Взамен же пациенты получили «возможность» посещать только строго определенного врача-терапевта. Что до самих врачей, то они стали получать установленную заработную плату, выплачиваемую государством и дополняемую премиальными выплатами пропорционально количеству оказанных услуг. Теперь все имели доступ к медицинскому обслуживанию, но эта бюрократизация медицины, это приравнивание врачей к государственным служащим неизбежно привели к созданию двух разных медицин «с разной скоростью»… Самые богатые отныне стали посещать врачей, не входивших в систему государственной службы здравоохранения, обычно самых известных и самых компетентных, другие же должны были довольствоваться теми, что остались.

Закон о национальном страховании и закон о государственной службе здравоохранения, часто подвергавшиеся изменениям при внесении поправок, но никогда не отменявшиеся, являлись двумя столпами, на которых покоилось государство всеобщего благосостояния.

Закон о жилье, принятый в 1946 году, дал толчок воплощению амбициозной политики в сфере жилищного строительства, в соответствии с которой за пять лет предполагалось возвести около девятисот тысяч квартир. Закон о градостроительстве, принятый чуть позже, давал местным властям новые полномочия, позволявшие воплощать настоящие планы урбанизации, даже если они подразумевали массовую экспроприацию собственности.