Маракотова бездна. Страна туманов - [50]

– Потому что глубоко заинтересован. Понимаете, вот уже несколько лет я изучаю психические процессы. Не могу сказать, что являюсь горячим сторонником спиритуализма, но я испытываю некоторую симпатию к спиритуалистам. Мне хватает здравого смысла понять, что пока я изучаю предмет, он, возможно, с таким же интересом изучает меня.

Мэлоун с пониманием кивнул.

– Спиритизм непостижим. Ты начинаешь осознавать это, когда сталкиваешься с ним поближе. Существует не менее дюжины различных течений. Все они в руках честных, скромных, несгибаемых людей, которые, несмотря на бесконечные преследования и потери, несут свое бремя уже более семидесяти лет. Жертвенностью спиритуалисты напоминают первых христиан. Ведь христианство поначалу было религией рабов и низших слоев, пока постепенно не охватило господствующие классы. Прошло не менее трех сотен лет, пока бесправный раб и всесильный цезарь не прильнули к одному источнику.

– Но Аляш! – протестующе воскликнула Энид.

Мистер Аткинсон засмеялся:

– Вы имеете в виду нашего друга из Атлантиды? Бедняга оказался жутким занудой! Признаюсь, что не понимаю смысла подобных представлений. Скорее всего самообман или временное драматическое высвобождение второго «я». В одном я твердо уверен: ни один из обитателей Атлантиды не стал бы отправляться в столь длительный вояж, чтобы нести подобную чушь. Вот мы и приехали.

– Я должен передать эту молодую леди в руки отца в целости и сохранности, – сказал Мэлоун. – Послушай, Аткинсон, не покидай нас. Профессор будет рад тебя увидеть.

– Который сейчас час? Он скорее спустит меня с лестницы.

– Вы наслушались разных историй, – произнесла Энид. – Отец совсем не такой, как о нем говорят. Некоторые люди раздражают его, но вы, я уверена, не из их числа. Не желаете воспользоваться случаем?

– Что мне остается делать после столь настойчивого приглашения?

Они прошли по освещенному коридору к лифту. Профессор Челленджер, теперь одетый в голубой халат, нетерпеливо ожидал их. Он бросил на Аткинсона взгляд, которым бойцовский пес оценивает соперника. Очевидно, увиденное удовлетворило профессора: он проворчал, что рад знакомству.

– Я немало наслышан о вас, сэр, о вашей растущей репутации. Прошлогодняя операция по резекции{80} отдела позвоночника наделала много шума. Не понимаю, каким образом вы оказались среди этих лунатиков?

– Если вы так их называете, – ответил Аткинсон со смехом.

– Господи, как еще я должен их называть? Помнится, мой юный друг (Челленджер указал пальцем на Мэлоуна, словно обращался к подающему надежды десятилетнему мальчишке) говорил, что вы углубленно изучаете предмет, – профессор пренебрежительно захохотал. – Неужели изучение человеческой породы приводит к изучению привидений, мистер Аткинсон?

– Не обижайтесь на отца, мистер Аткинсон. Он ничего в этом не понимает, – сказала Энид. – Я уверена, папа, что тебе было бы так же интересно, как нам.

Энид представила подробный отчет о том, что произошло. Профессор то и дело прерывал рассказ грубым ворчанием, колкостями и язвительными комментариями. Когда же Энид дошла до эпизода с профессором Саммерли, Челленджер больше не мог сдерживаться. Старый вулкан заклокотал в его груди, и на слушателей вылился раскаленный поток самой отборной брани.

– Чертовы жулики! – орал Челленджер. – Бедняге Саммерли не дают покоя даже в могиле. Не спорю, у нас возникали расхождения по ряду вопросов. Признаюсь, я был не самого высокого мнения о его интеллекте. Но если бы он на самом деле встал из могилы, то ему было бы что нам сказать. Абсурдно, жестоко, неприлично играть такими вещами. Я не желаю, чтобы моих друзей подвергала осмеянию аудитория глупцов. Они, должно быть, заливались от хохота, увидев, что образованный человек, человек, которого я воспринимаю как равного, несет подобную чушь. Повторяю еще раз: чушь! Не перечьте мне, Мэлоун! Я никогда не куплюсь на эти фокусы. В подобном послании не больше смысла, чем в письме малолетней дурочки-школьницы. Удивительно, что подобная ерунда так подействовала на вас. Вы не согласны, мистер Аткинсон? Нет? Признаюсь, я был о вас лучшего мнения.

– Но описание?

– Господи, где были ваши мозги? Разве имена Саммерли, Мэлоун и Челленджер не соседствовали в одной жалкой книжонке, которая странным образом пользовалась дешевой популярностью? Разве никому не было известно, что вот уже несколько недель два простака бродят по церквям? Разве не было очевидно, что рано или поздно вы наткнетесь на сборище спиритуалистов? Неплохой шанс обратить вас в свою веру. Они насадили приманку, а простофиля Мэлоун с удовольствием ее заглотил. Крючок до сих пор торчит в его глупой голове. Вы хотели услышать мое мнение, Мэлоун, вы его услышали!

Черная грива профессора поднялась дыбом, глаза яростно буравили присутствующих.

– Каждый имеет право на собственное мнение, сэр, – заявил Аткинсон. – Вы достаточно образованны, чтобы относиться к спиритуализму негативно. В свою очередь я осмелюсь напомнить слова Теккерея{81}, которыми тот ответил на реплику оппонента: «То, что вы говорите, разумно и естественно. Но если бы вы видели то, что видел я, то, вероятно, изменили бы свою точку зрения». Возможно, когда-нибудь у вас появится желание познакомиться с предметом поближе. Это было бы замечательно: ваше мнение чрезвычайно ценится в научной среде.