Маньяк между строк - [43]
– Вы живете в «Гранд Ставро»? – удивилась почему-то Вера и вдруг наконец заметила, что у меня на коленях сидит кот. – Ой! Какой! Чернавка!
– Ну мне эту гостиницу назвали, а что? – насторожилась Вика.
Вера пожала плечами:
– Боюсь, вас туда не пустят с котом, с таким холесим умненьким мальчиком-котиком… Холесим, да?
Она еще немного посюсюкала, почесала за ушком и наконец, попрощавшись, пошла к выходу:
– Кстати, если будут проблемы, то могу забрать кота к себе, – крикнула она через весь зал.
– Ни в коем случае! Мы его взяли с собой в качестве живой консервы, чтобы было чем питаться тут, в вашей глуши, – ответил я.
Ухтомская рассмеялась.
Глава 17. Главный ход инста-дьявола
Есть страна, которую не отыскать на Земле, говорят, чтобы выжить там, нужно быть безумным как Шляпник, это собственно я и есть.
Льюис Кэрролл, «Алиса в Стране чудес»
Исследователи древней истории человечества утверждают, что во времена палеолита каждый третий наш предок погибал в драке с соседями, борясь за ресурсы и территорию. Казалось бы, территории-то: – бери не хочу, население Земли в сравнении с современным было крошечное, но вот поди ж ты, дрались, да так, что за эти два с половиной миллиона палеолитических лет навалили столько трупов, сколько во все последующие мировые войны не получилось. А палеолит, на минуточку: девяносто девять процентов всей человеческой истории. Ну и что вы хотите от нас теперь? При такой-то дрянной генетике? Вот так и лупим друг друга, что есть мочи, делим территории.
С другой стороны, от ученых дам на кафедре ожидаешь все-таки немного другого поведения. Как ни крути, если посмотреть на историю Нового времени и гомо сапиенса, то тут есть интересная тенденция, связанная как раз с развитием письменности. Все мы знаем, что времена, когда жила Клеопатра, ближе к моменту высадки первого человека на Луну, чем к моменту постройки пирамиды в Гизе. А кто-нибудь задумывался, что послужило толчком к ускорению истории? К тому, что мы стали ее ощущать, видеть, чувствовать, осязать? Появление письменности – говорят историки. Как бы не так! При строительстве пирамид в Гизе письменность уже существовала, но ничего особо не менялось, потому что настоящим толчком стал не сам факт наличия письменности, а ее массовое распространение, увеличение количества грамотных людей. То, что как раз и происходит ближе ко временам Клеопатры, Марка Антония и Юлия Цезаря. Ускоряется информационный обмен, в том числе из-за увеличения количества учителей-словесников, обучавших маленьких мальчиков (девочкам роскошь массового образования открылась позже) корябать заостренным стилосом на покрытой воском дощечке. Вслед за информационным обменом увеличивается и скорость цивилизационных процессов. Кстати, стоило в Средние века упасть уровню общей грамотности, и все снова замедлилось, вплоть до старика Гуттенберга.
И вот парадокс: гуманитарии мощным атлантским плечом толкнули когда-то цивилизацию, словно машину с севшим аккумулятором, мы полетели в космос, научились продлевать жизнь более чем в два раза, искусственно размножаться, но при этом отношения между людьми, и в том числе на отдельно взятых гуманитарных кафедрах до сих пор напоминают скорее о палеолите, чем о полетах к звездам.
Виктория тоже пребывала от общения с Верой Ухтомской в легком шоке.
– С таким уровнем конфликтности Ухтомская, конечно, вряд ли сможет стать заведующей, во всяком случае, если и станет, то ненадолго. А вот в качестве движущей силы революции она очень даже хороша, – размышляла Вика, пока мы ожидали такси.
– Ты собралась делать на кафедре революцию?
– Не то чтобы…
СМС оповестило о том, что такси на месте.
– «Гранд Ставро»? – весело поинтересовался таксист. – С котом?
– Можно, можно с котами. – Виктория прыгнула на заднее сиденье, водрузив на колени переноску, а я впихнул наши немногочисленные вещи в багажник и тоже сел сзади с другой двери.
– А зачем тебе эта Ухтомская? Может, проще было бы с действующей заведующей договориться? – задал я самый очевидный в этой ситуации вопрос.
Виктория вздохнула.
– Сомневаюсь. Ларькова всячески отбояривалась от дела маньяка не для того, чтобы сдаться, пусть даже и под напором Следственного комитета. Ты же понял, что у них там борьба за власть. Ларькова прекрасно знает: тот, кто окажет реальную помощь следствию, станет в университете чуть ли не национальным героем. Этого она никак не может допустить. Сама же Ларькова со своими клевретами, видимо, не очень верит в то, что способна оказать следствию какую-то помощь. Но при этом за свое место бороться она будет всеми доступными средствами. Ты же видел эти магнолии – цветы, нуждающиеся в каждодневном уходе. Такие заводят только домоседки, уверенные в том, что будут неотлучно при своих растениях. Ну или совсем безответственные. Второе не про Ларькову. Значит, дама ассоциирует кафедру со своим вторым домом. Ее кафедра, ее крепость. И она собралась обороняться.
Несмотря на эти цветочные улики, мне было странно слышать, что ко всему и вся настроенная скептически Виктория вдруг так запросто поверила Ухтомской. Заведующая у них, может, и с придурью, но в то, что поголовно вся кафедра профнепригодна, верилось с трудом.
Саша решил, что науки в его жизни слишком много, бросил филфак и уехал в деревню. Конечно, он не нашел понимания у своей родственницы Виктории Берсеневой, эксперта-филолога Следственного комитета. А сама Виктория поглощена новым делом и пытается доказать, что статьи в прессе – это продуманная акция против администрации крупного городского предприятия. Саша не хочет ввязываться в это дело, но оказывается, что и в деревне ему не скрыться от филологии. Местные жители узнали о его специальности и обратились к нему с похожей просьбой – разобраться с клеветой в местной газете.
Город потрясло жестокое преступление – молодую семейную пару изощренно убили в собственной квартире: её задушили, его вытолкнули в окно. Перед смертью жертвы заказали на дом шикарный ужин, который остался раскидан по комнате, а входная дверь оказалась открыта. Пара вела активную жизнь в социальных сетях, поэтому в следственном комитете решили дать прочесть весь этот гигантский объём переписки филологу, человеку из научной среды, чтобы найти следы угроз, речевой агрессии, сомнительных связей. Опытному лингвисту тексты и контексты, которые они образуют, могут сказать намного больше, чем простому читателю.
Студент Саша по протекции своей тетки, эксперта-филолога Следственного комитета Виктории Берсеневой, устроился преподавать русский язык иностранцам в военный институт связи. Конечно, он готовился к тому, что афганцы – люди абсолютно другой культуры. Однако, пообщавшись с ними поближе, Саша начал считать их чуть ли не инопланетянами! Не успел он наладить контакт с учащимися и включиться в рабочий процесс, как стал одним из подозреваемых в деле об исчезновении заведующей кафедрой, Каролины Сергеевны Ивановой! У нее было много недоброжелателей, под подозрением все преподаватели и некоторые студенты.
Порой эксперту-филологу Виктории Берсеньевой достаточно проанализировать текст, чтобы найти преступника. Именно поэтому к ней обращается владелец айти-компании Павел Кнопкин. Он подозревает, что один из его сотрудников продает секретные документы конкурентам. Вика и ее племянник Саша отправляются расследовать готовящееся преступление в столицу далекого Эквадора, экзотический город Кито. Но Сашу очень тревожит, что Вика слишком очарована молодым миллионером Павлом и принимает все его слова на веру. Похоже, она не понимает, что эксперт ему нужен лишь для прикрытия…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Золотая пуля» — так коллеги-журналисты называют Агентство журналистских расследований, работающее в Петербурге. Выполняя задания Агентства, его сотрудники встречаются с политиками и бизнесменами, милиционерами и представителями криминального мира. То и дело они попадают в опасные и комичные ситуации.Первая книга цикла состоит из тринадцати новелл, рассказываемых от лица журналистов, работающих в Агентстве. У каждого из них свой взгляд на мир, и они по-разному оценивают происходящие как внутри, так и вне Агентства события.Все совпадения героев книги с реальными лицами лежат на совести авторов.
«Золотая пуля». Так называют в городе агентство, в котором работают журналисты-инвестигейторы (или, в переводе на русский — «расследователи»). Возглавляет это вымышленное агентство Андрей Обнорский — герой романов Андрея Константинова и снятого по этим романам телесериала «Бандитский Петербург». В «Золотой пуле»-3 вы встретитесь не только с Обнорским, но и с его соратниками-журналистами: Николаем Повзло, Зурабом Гвичия, Светланой Завгородней, Нонной Железняк, Георгием Зудинцевым и другими. Все они попадают порой в опасные, а порой и комичные ситуации.
Верить «Золотой пуле» в каждом конкретном случае необязательно, но к атмосфере, излучаемой и воссоздаваемой журналистами, переквалифицировавшимися в писателей, надо отнестись с доверием. Именно этим воздухом мы, к сожалению, и дышим.
Верить «Золотой пуле» в каждом конкретном случае необязательно, но к атмосфере, излучаемой и воссоздаваемой журналистами, переквалифицировавшимися в писателей, надо отнестись с доверием. Именно этим воздухом мы, к сожалению, и дышим.