Маньяк между строк - [24]
– Вик, опрометчиво поступаешь. Крепко ты меня на этот раз подставила, потому что…
Борис недоговорил почему. Из коридора донесся дикий вопль ярости. Выбежав следом в узенький коридор моей съемной хрущевки, мы с теткой обнаружили страшную картину: китель, который майор Краснов беззаботно бросил на табуретку у входа, был густо полит кошачьей мочой. Филипп постарался прицельно, в единственном заломе-складке образовалось небольшое озерцо, из которого тонкой, но неумолимой струйкой жидкость медленно стекала прямо на распечатанные и заверенные печатями листы подготовленных на экспертизу текстов, привезенных Викторией из Ставроподольска.
Какой тут поднялся крик, передать словами я не берусь. Чувства и желания во мне боролись самые разные, но победило самое глупое: жалость. Перехватив Филиппа под передними лапами, не одеваясь, я выбежал на улицу. Следом с криком «дай его сюда» несся, размахивая мокрым кителем, Борис. Добежав до первого же дерева, я подсадил очумевшее от ужаса животное на ближайшую ветку, где инстинкт самосохранения подсказал ему дальнейшие действия. Кот уверенно заперебирал лапами и к тому моменту, когда Борис догнал меня, Филипп уже дико взирал на нас почти с самой верхотуры, не переставая орать как оглашенный.
– Мне нужны стремянка и топор, – сухо констатировал Борис. Я не стал уточнять, собирается ли он срубить дерево и добить стремянкой кота или имеет на уме что-то другое. В любом случае было ясно, что намерения следователя по особо важным делам Следственного комитета города самые серьезные.
Стремянка имелась, но я, конечно, соврал, что отродясь не держу в доме ничего выше табуретки. Забрав мокрый китель, я клятвенно пообещал, что к вечеру сам привезу вычищенную форму майору Краснову в кабинет. В свою очередь, Борис заставил меня дать еще одну клятву: что ни одна живая душа в отделе не узнает, по какому поводу его майорский китель проходил внеочередную химическую чистку. На том вроде бы порешили.
Документы, равно как и чужое имущество, мой кот описывал отнюдь не впервые, поэтому я знал, что делать. Для кителя у меня имелось забойное хозяйственное мыло с высоким содержанием глицерина, которое почти идеально справлялось с запахом при условии последующего замачивания и двух-трехчасового проветривания на балконе. Что же касалось документов, тут было посложнее: радовало только то, что печати оказались на той части листа, куда влага не попала, а с поверхности урину можно было просто смыть водой, мгновенно поднеся под струю, пока ничего толком не успело пропитаться. Это были фотокопии, поэтому мой эксперимент почти удался.
– Да выброси ты их, – поморщилась Вика. – Вряд ли эти копии кому-то понадобятся, если только тебе для твоей дипломной работы по юридической лингвистике.
«Нашла дурака!» – подумал я. Не каждый день столкнешься с письмами маньяка, ну или как минимум главного подозреваемого на эту незавидную роль. Мокрые письма – в прямом и переносном смысле слова. Страшный и бесценный материал было решено просушить, оцифровать и сложить в мой лингвокриминалистический архив.
Наконец все успокоилось, я отправился готовить завтрак, Виктория собиралась вернуться в бултых-отель на пару дней, потому что там, по ее словам, осталась куча уже оплаченных процедур. Но не прошло и пятнадцати часов, как мы уже ехали в Ставроподольск с особым, я бы даже сказал – наиособейшим в нашей карьере поручением.
Глава 9. Безумный Шляпник
Успех бывает часто единственной видимой разницей между гением и безумием.
Пьер Буаст
«Клевые девочки. Как из ничего сделать праздник? Они умеют. Люблю таких людей. Потратить кучу времени, просто чтобы красиво. А ведь это надо додуматься: чертежные чернила в воде растворились и выкрасились так, что весь город смотрел.
Недавно узнал от Лены про Юпи. Который «просто добавь воды». Якобы наколотили они с девчонками пять пакетиков этого неземного напитка: чудо-коктейль из вишни с малиной. Делая цвет погуще. И замутили себе красные пряди, как у Милы Йовович в «Пятом элементе». Хотя нет, на Йовович шел апельсиновый Юпи. Поднимающего настроения. Интересно, врут или правда?! Но все равно. Лена была королевой вчера с красно-синими волосами. Хотя врут, наверное, про Юпи. Наверное, какая-то заграничная краска. У Лены все-таки отец большая шишка. Деньги есть, достать может. Но как складно врут!»
На другом листе, произвольно выпавшем из кучи, той же рукой было написано следующее:
«Сейчас же куда ни кинь везде афиши висят: «новый проект», «проект года»! А я не хочу быть проектом. И не буду никогда. Надо заниматься только тем, что нравится. Я не понимаю, как это «мы закончили проект»? Проект нельзя закончить или начать. Проект – это только план, мифическое ничто, набросок. Начало будущих свершений. Стать проектом – это стать пшиком, мистификацией. Нет-нет, я не проект. Не будучи проектом. Я человек».
«Иногда мне кажется, что я потерял сознание и долго-долго болел. А потом проснулся однажды в другой стране. Потеряв сознание в одной стране, очнувшись в другой. Похоже на героиновую ремиссию. Никогда не зная. Когда сорвешься снова».
Саша решил, что науки в его жизни слишком много, бросил филфак и уехал в деревню. Конечно, он не нашел понимания у своей родственницы Виктории Берсеневой, эксперта-филолога Следственного комитета. А сама Виктория поглощена новым делом и пытается доказать, что статьи в прессе – это продуманная акция против администрации крупного городского предприятия. Саша не хочет ввязываться в это дело, но оказывается, что и в деревне ему не скрыться от филологии. Местные жители узнали о его специальности и обратились к нему с похожей просьбой – разобраться с клеветой в местной газете.
Город потрясло жестокое преступление – молодую семейную пару изощренно убили в собственной квартире: её задушили, его вытолкнули в окно. Перед смертью жертвы заказали на дом шикарный ужин, который остался раскидан по комнате, а входная дверь оказалась открыта. Пара вела активную жизнь в социальных сетях, поэтому в следственном комитете решили дать прочесть весь этот гигантский объём переписки филологу, человеку из научной среды, чтобы найти следы угроз, речевой агрессии, сомнительных связей. Опытному лингвисту тексты и контексты, которые они образуют, могут сказать намного больше, чем простому читателю.
Студент Саша по протекции своей тетки, эксперта-филолога Следственного комитета Виктории Берсеневой, устроился преподавать русский язык иностранцам в военный институт связи. Конечно, он готовился к тому, что афганцы – люди абсолютно другой культуры. Однако, пообщавшись с ними поближе, Саша начал считать их чуть ли не инопланетянами! Не успел он наладить контакт с учащимися и включиться в рабочий процесс, как стал одним из подозреваемых в деле об исчезновении заведующей кафедрой, Каролины Сергеевны Ивановой! У нее было много недоброжелателей, под подозрением все преподаватели и некоторые студенты.
Порой эксперту-филологу Виктории Берсеньевой достаточно проанализировать текст, чтобы найти преступника. Именно поэтому к ней обращается владелец айти-компании Павел Кнопкин. Он подозревает, что один из его сотрудников продает секретные документы конкурентам. Вика и ее племянник Саша отправляются расследовать готовящееся преступление в столицу далекого Эквадора, экзотический город Кито. Но Сашу очень тревожит, что Вика слишком очарована молодым миллионером Павлом и принимает все его слова на веру. Похоже, она не понимает, что эксперт ему нужен лишь для прикрытия…
Красивая хозяйственная жена, муж-военный с белозубой улыбкой, очаровательная дочка – казалось бы, рецепт идеальной семьи. Но если бы все было так просто, журналистка Лола, которая прославилась на всю Италию репортажами о самых громких криминальных происшествиях страны, осталась бы без работы. Жена исчезла, муж безутешен, весь городок Черенова – от военной части до местного ночного клуба – переполнен жуткими слухами. Видимо, Лоле снова предстоит броситься в самую гущу событий, обходя конкурентов на поворотах.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Молодая женщина, известный в сети блогер, однажды исчезла из своей квартиры. Какие обстоятельства стали причиной ее внезапного исчезновения? Чем может помочь страница в «Живом журнале» пропавшей? На эти вопросы предстоит найти ответы следователю Дмитрию Владимирову. Рассказ «Затерявшаяся во мгле» четвертый в ряду цикла «Дыхание мегаполиса», повествующего о судьбах наших современников — жителей больших городов.
Подруги Юля и Катя, не раз уже распутавшие самые таинственные криминальные дела, получают новое опасное задание — вычислить террористов среди участников реалити-шоу. Неразлучным подругам приходится разделиться: Юля остается в Москве на шоу «Спорт для неспортивных», а Катя отправляется в Тихий океан на шоу «Герой необитаемого острова». О террористах, планирующих устроить взрыв в прямом эфире двух игр одновременно, известно только, что это мужчина и женщина, но неясно, кто из них попал на какое шоу. Под подозрением все! Вскоре выясняется, что террористы — не главная проблема.
А с вами случалось такое? Когда чья-то незримая жизнь играет внутри вас будто забродившее вино, она преследует вас с самого детства и не даёт покоя ни днём, ни ночью. С ней невозможно договориться, у неё нет ни ног, ни тела, ни голоса. У неё нет ничего. И, тем не менее, она пытается по-своему общаться и даже что-то рассказывает. Что это: раздвоение сознания или тихое сумасшествие? А может, это чья-то неуспокоенная душа отчаянно взывает о помощи? Тогда кто она? Откуда взялась? И что ей нужно?
Первый официальный роман по мотивам культового сериала «Нарко» от Netflix. Удивительно подробное и правдивое изображение колумбийской наркоторговли изнутри. Хосе Агилар Гонсалес – sicario, наемный убийца медельинского картеля. Он готов обрушиться на любого врага Пабло Эскобара – и сделать с ним все, что прикажет Патрон. Он досконально изучил весь механизм работы кокаиновой империи, снизу доверху. Он глубоко проник в мысли и чувства Эскобара. Он знает, как подойти к нему даже с такой просьбой, которая другим показалась бы самоубийством, – и получить желаемое.