Манускрипт с улицы Русской - [7]
В камине потрескивали сосновые поленья, вспыхивало пламя, освещая изображения на изразцах и перед Свидригайлом возник образ необыкновенной красоты женщины — с пышными черными волосами, спадавшими из-по высокой короны, с черными глазами.
«Ядвига!» — прошептал Свидригайло.
«Да, — сказала женщина, — я дочь венгерского короля Людовика, который помог Казимиру отнять у Любарта Галицию вместе со Львовом, а потом сам занял краковский престол».
«Зачем ты вспоминаешь об этом, польская королева, нареченная святой?»
«...И в вечное ложе уложили, похоронили преждевременно угасшую, еще совсем молодую, на краковском Вавеле. Да, меня будут вечно прославлять польские ксендзы и шляхтичи, ибо моя красота сделала могущественной польскую корону. Но я — жертва. Я же любила австрийского герцога Вильгельма и была обвенчана с ним...»
«У венценосцев нет личной жизни. Ты поддалась уговорам ксендзов-доминиканцев, а Вильгельму уплатили двести тысяч форинтов отступного...»
«И я вышла замуж за варвара Ягайла. Увяла моя красота, я отдала ее в жертву унии Польши с Литвой»
Ягайло: Разве за ваши обиды, Кейстут и Ядвига, не воздано сторицею в победной битве под Грюнвальдом?
Свидригайло: Фарисей! Разве для того чтобы победить тевтонский орден, надо было окатоличивать Литву и Русь? Чего ты больше боишься, оборотень: католического креста и меча или схизмы? Если ты действительно враг крестоносцев, так почему не соединишься с гуситами против ордена? Теперь зовешь меня на помощь? Что же, приду. Только не как к опекуну, а как к вассалу, к покорившемуся моей воле. Я отниму у тебя Литво-Русь».
Привидения исчезли, голоса отдалились, Свидригайло снова отхлебнул из кубка мальвазии. Пламя слепило, он взглянул на кубок, с которого только что глядело на него ненавистное лицо Ягайла, и удивился, увидев вместо него профиль старого Витовта. Витовт тихо спросил Свидригайла:
«Почему ты ждешь моей смерти в короне?»
«Не удержать тебе ее, ты уже стар и немощен. Да если бы и сильным был, Литво-Русь не захотела бы признать тебя своим королем. Ты же католик».
«Обманщик ты, Свидригайло. Надел на себя личину защитника православия, тебе поверили русинские князья и бояре, сам же ты жаждешь власти и мести. За что ты хочешь отравить меня на коронационном банкете?»
Княжеские хоромы снова наполнились незнакомыми голосами. Свидригайло закричал, чтобы заглушить их:
«Ты еще спрашиваешь? Я напомню тебе... После смерти нашей с Ягайлом матери, княгини тверской Ульяны, родной брат отдал мой удел — Витебск — своему сокольничему. Я убил наглого слугу, захватил Витебск, а потом, заняв с помощью смоленского и рязанского князей Каменец на Подолье, поднял восстание против Ягайла. Ты помог ему задушить бунт и с перемышльскими, черниговскими и стародубскими боярами искал защиты у зятя, московского великого князя Василия, сына Дмитрия Донского. «Месяца июля 26, 1408 года, — записано в московских летописях, — приде к великому князю князь литовский Свидригайло Ольгердович служить. Князь же великий Василий Дмитриевич примет его с честью и даст ему град Владимир. И рад бысть князь великий со всеми боярами своими». Тогда ты двинулся на Москву. На реке Угре помирился со своим зятем, меня же отправил в свой замок. Я жил в унижении — хуже смерда, ты даже не приглашал меня к столу. А потом заключил в кременецкую темницу, где я томился восемь лет».
«Ты же вступил в сговор с крестоносцами».
«А ты не союзничал с ними, когда после бегства из темницы возвращался в Вильно?.. Я же больше не вступаю в сговор с ними... Меня освободили из темницы русинские князья, и перед ними я в долгу... Правда, потом король привез меня из Констанца в Краков и помирил с тобой, но ты отправил меня в Чернигов и Трубецк. Вы с Ягайлом ненавидите и боитесь Свидригайла, теперь каждый из вас хочет привлечь меня на свою сторону. А ведь за меня русинские князья клали головы на плаху. Так пора и мне сказать свое слово. Да, я отберу у тебя корону и во главе русинских князей и бояр выступлю против Ягайла».
— Выступлю! — воскликнул Свидригайло и бросил на стол пустой кубок.
И тогда голоса тотчас умолкли, в ушах князя зазвенела тишина.
Кованая дверь из банкетного зала открылась, и на пороге столпились перепуганные кухмистеры и креденсеры, ожидая приказаний крутого нравом князя. Свидригаило взмахнул рукой, и они скрылись за дверью; из облицованного кафелем камина привидения, вероятно, перекочевали во дворец Витовта, куда его, Свидригайла, не пригласили, но где присутствует его чуткое ухо: трефнис[11] Генне.
У этого шута завидная судьба. Однажды Витовт после побега из кревской темницы, находясь в Мальбурге при дворе магистра тевтонского ордена, играл в карты с великим комтуром, а позади вертелся, подглядывая, юркий, худой, совсем еще юный шут, которого магистр называл Цыпленком. «Банк Витовта! — вдруг закричал трефнис. — У него три короля!» Бросили карты, у Витовта оказалось только два короля. «Где третий?» — спросили комтур и магистр. «Третий — он! — показал трефнис на Витовта. — Разве Литва — не королевство?»
Вскоре с помощью крестоносцев Витовт занял престол в Вильно, а шута, который напророчил изгнаннику удачу, магистр милостиво подарил великому князю.
Роман Иванович Иванычук. Мальвы (Текст романа печатается с небольшими сокращениями.)
Роман Иваничук — автор нескольких сборников рассказов: «Прут уносит лед», «Не рубите ясеней» и других, а также романа-трилогии «У столбовой дороги».В книгу «Тополиная метель» входят рассказы, охватывающие самые разнообразные явления жизни. В них и трагическая любовь, и первое чувство, пробуждающееся в юных сердцах, и чудодейственная сила искусства, преображающая и возвышающая сердца людей.
В послеблокадном Ленинграде Юрий Давыдов, тогда лейтенант, отыскал забытую могилу лицейского друга Пушкина, адмирала Федора Матюшкина. И написал о нем книжку. Так началась работа писателя в историческом жанре. В этой книге представлены его сочинения последних лет и, как всегда, документ, тщательные архивные разыскания — лишь начало, далее — литература: оригинальная трактовка поведения известного исторического лица (граф Бенкендорф в «Синих тюльпанах»); событие, увиденное в необычном ракурсе, — казнь декабристов глазами исполнителей, офицера и палача («Дорога на Голодай»); судьбы двух узников — декабриста, поэта Кюхельбекера и вождя иудеев, тоже поэта, персонажа из «Ветхого Завета» («Зоровавель»)…
Одна из самых загадочных личностей в мировой истории — римский император Гай Цезарь Германии по прозвищу Калигула. Кто он — безумец или хитрец, тиран или жертва, самозванец или единственный законный наследник великого Августа? Мальчик, родившийся в военном лагере, рано осиротел и возмужал в неволе. Все его близкие и родные были убиты по приказу императора Тиберия. Когда же он сам стал императором, он познал интриги и коварство сенаторов, предательство и жадность преторианцев, непонимание народа. Утешением молодого императора остаются лишь любовь и мечты…
В однотомник известного ленинградского прозаика вошли повести «Питерская окраина», «Емельяновы», «Он же Григорий Иванович».
Кен Фоллетт — один из самых знаменитых писателей Великобритании, мастер детективного, остросюжетного и исторического романа. Лауреат премии Эдгара По. Его романы переведены на все ведущие языки мира и изданы в 27 странах. Содержание: Кингсбридж Мир без конца Столп огненный.
Анатолий Афанасьев известен как автор современной темы. Его перу принадлежат романы «Привет, Афиноген» и «Командировка», а также несколько сборников повестей и рассказов. Повесть о декабристе Иване Сухинове — первое обращение писателя к историческому жанру. Сухинов — фигура по-своему уникальная среди декабристов. Он выходец из солдат, ставший поручиком, принявшим активное участие в восстании Черниговского полка. Автор убедительно прослеживает эволюцию своего героя, человека, органически неспособного смириться с насилием и несправедливостью: даже на каторге он пытается поднять восстание.
Беллетризованная повесть о завоевании и освоении Западной Сибири в XVI–XVII вв. Начинается основанием города Тобольска и заканчивается деятельностью Семена Ремизова.
Роман И. Мележа «Метели, декабрь» — третья часть цикла «Полесская хроника». Первые два романа «Люди на болоте» и «Дыхание грозы» были удостоены Ленинской премии. Публикуемый роман остался незавершенным, но сохранились черновые наброски, отдельные главы, которые также вошли в данную книгу. В основе содержания романа — великая эпопея коллективизации. Автор сосредоточивает внимание на воссоздании мыслей, настроений, психологических состояний участников этих важнейших событий.
Из общего количества 9200 белорусских деревень, сожжённых гитлеровцами за годы Великой Отечественной войны, 4885 было уничтожено карателями. Полностью, со всеми жителями, убито 627 деревень, с частью населения — 4258.Осуществлялся расистский замысел истребления славянских народов — «Генеральный план „Ост“». «Если у меня спросят, — вещал фюрер фашистских каннибалов, — что я подразумеваю, говоря об уничтожении населения, я отвечу, что имею в виду уничтожение целых расовых единиц».Более 370 тысяч активных партизан, объединенных в 1255 отрядов, 70 тысяч подпольщиков — таков был ответ белорусского народа на расчеты «теоретиков» и «практиков» фашизма, ответ на то, что белорусы, мол, «наиболее безобидные» из всех славян… Полумиллионную армию фашистских убийц поглотила гневная земля Советской Белоруссии.
Роман «Водоворот» — вершина творчества известного украинского писателя Григория Тютюнника (1920—1961). В 1963 г. роман был удостоен Государственной премии Украинской ССР им. Т. Г. Шевченко. У героев романа, действие которого разворачивается в селе на Полтавщине накануне и в первые месяцы Великой Отечественной войны — разные корни, прошлое и характеры, разные духовный опыт и принципы, вынесенные ими из беспощадного водоворота революции, гражданской войны, коллективизации и раскулачивания. Поэтому по-разному складываются и их поиски своей лоции в новом водовороте жизни, который неотвратимо ускоряется приближением фронта, а затем оккупацией…