Манускрипт египетского мага - [49]

Ник насторожился. Кажется, шейх подошел уже ближе к тифлисским событиям.

— Да, — продолжал шейх, — существует жемчужина, которую хранит мой народ. Как известно, жемчуг нельзя держать ни в каком тайнике — жемчуг умирает, если его не носить на теле. И лучше всего на женском. Поэтому хранительницей святой жемчужины всегда была женщина благородного рода. Когда ассасины охотились за моей сестрой…

— Это были ассасины? — перебил Ник шейха — Ты, шейх, — имеешь в виду просто наемных убийц или последователей Горного старца?

Шейх помолчал, а потом покачав головой сказал:

— Какие же они теперь последователи… Просто наемные убийцы с затуманенными гашишем мозгами. Кто-то их ловко использует для своих целей, оставаясь в тени. А когда разговоры идут об асассинах, всех охватывает страх. Но на одних убийц могут натравить других, не менее опасных…Ты бывал в Индостане, но об этой страшной секте известно не только в Индостане, да и не столько в Индостане, ты, наверное, слышал о сообществе тугов…

— Да, я знаю об этом, я слышал о них в Индостане и читал исследование о них графа де Варрена. Но какое отношение к тифлисским событиям и к вам, йезидам, могут иметь туги?

— Не ко мне, дорогой граф, не ко мне, а к тебе.

— Что? — Нику стало не по себе. — Почему ты так думаешь, шейх?

— Потому что идет охота за тобой и охотится человек, живший в Индостане в сообществе тугов. Ты приходишься ему родственником и имеешь равные с ним права на часть того наследства, которое было вывезено тамплиерами из Ла Рошели…Кроме того он полагает, что существуют сокровища, к которым он также имеет какое-то смутное отношение, опять-таки через вашего общего далекого предка-тамплиера. Того самого, который был в близкой дружбе с Малек-Аделем и много помогал ему в развитии дипломатических отношений Востока и Европы, например, во время визитов Малек-Аделя к венецианским дожам.

— Что-о? — Ник откинулся на подушки. Голова у него шла кругом. Из привычного для себя мира он вдруг попал в какой-то другой. Фантастический. И не просто попал, а стал главным действующим лицом. — Так, хорошо, давай разбираться, шейх. Ты имеешь в виду Ивана Александровича Аргутинского, то есть Бодуэна де Куртэне?

— Нет, этот человек безобиден. Я говорю о его старшем брате.

— О его старшем брате? Я слышал, что у него был брат, но, как мне рассказали, он погиб в раннем детстве вместе с отцом в Швейцарии, когда случился снежный обвал.

Шейх покачал головой.

— Он не погиб. Этого ребенка, замерзшего до полусмерти, спасли монахи, капуцины из Сен-Готтарда. Они забрали его к себе, отогрели, привели в чувство, но не знали, что дальше делать с ребенком. Перевал был закрыт из-за схода снежной лавины, той, которая погубила отца ребенка и его спутников. Спуститься было невозможно, да еще и с ребенком, только что перенесшим такую травму. К тому же ребенок после пережитого онемел. Капуцины молились за его жизнь и произошло чудо.

Ник слушал шейха со все нараставшим чувством недоумения. Откуда шейх мог знать то, чего не знал никто в Тифлисе? Почему об этом не знала несчастная мать? Но он не хотел перебивать рассказчика и слушал, стараясь не упустить ни малейшей подробности.

— Вы, конечно, знаете об этом месте в Швейцарии. Это там находится Чертов мост, по которому прошла армия Суворова. Там нет никого зимой, кроме монахов и их странноприимного дома. Места суровые. Но дело происходило весной. После того злосчастного дня наступила необычайная для этого времени погода, стало не только тепло, но и жарко. Благодаря этому дорогу удалось расчистить быстро и первым до монастыря добрался из Таверне, небольшого городка неподалеку от перевала, его житель по фамилии Лерюсс, который обычно доставлял монахам провизию. Капуцины отправили ребенка с ним и дали еще и сопроводительное письмо, где описывали все обстоятельства, при которых ребенок был найден. И только уехал этот человек, как в ту же ночь повалил снег, закрывший дорогу, заваливший монастырь. Монахи были счастливы, что ребенок находится в надежных руках. Когда, наконец, наступила уже настоящая весна и растаял снег, спасательная команда из Таверне отправилась на розыски погибших зимой. Они смогли найти нескольких погибших мужчин и из бумаг, которые были с ними, узнать их имена. Но так случилось, что среди путников, один из которых был графом де Куртэне, был еще мужчина с женой и ребенком. Они все погибли. Эти люди были как-то связаны с графом. Так вот, в спешке и суматохе решили, что этот погибший ребенок и есть сын Куртэне.

— Да, но как же стала известна тебе, шейх, вся эта история? И, кто и как узнал правду о ребенке Куртэне? Что стало с этим ребенком? Ты сказал, что его увез какой-то человек с очень странной фамилией — Лерюсс. То есть «русский»? — Ник был заинтригован, вся эта история была необычайна и он терпеливо ждал, когда наступит развязка, которая прольет свет на события сегодняшних дней.

— Да, да. Этот человек потомок суворовского солдата, который тяжко заболел перед переходом фельдмаршала через Чертов мост и его пришлось оставить в Таверне. Но в Россию он больше не вернулся. Он женился в Швейцарии и завел потомство. Его потомки стали носить фамилию по прозвищу, которое он получил в Таверне — Лерюсс. Вот в эту семью и попал мальчик. Он прожил там около двух лет. Лерюссы полюбили его, но он остался немым — было очевидно, что он слышит, но не может произнести ни слова, только мычит. И тогда Лерюсс, по совету капуцинов, которые, естественно, продолжали интересоваться судьбой спасенного ими мальчика, решил отвезти его в один из монастырей Италии, в Венецию, где, как ему сказали капуцины, мальчика могут вылечить. У него были письма от капуцинов, они же помогли ему и деньгами, и Лерюсс повез мальчика в Италию, опять же через перевал Сен-Готард. Ночь Лерюсс с мальчиком, которого назвали Жаном, провел в странноприимном доме при монастыре. И вот наутро, когда лошадь была уже оседлана и они были готовы двинуться в путь, один из капуцинов подошел к Лерюссу и сказал, что не так давно он бродил по тем местам, по которым прошла снежная лавина. И вот что он нашел там — капуцин вытащил из-под своей суровой рясы небольшой медальон и передал его Лерюссу. Лерюсс нажал на замочек, медальон раскрылся и он увидел чудесный эмалевый портрет, изображавший двух мальчиков, один из которых несомненно был Жаном. Больше ничего, на первый взгляд, в медальоне не было. Этот медальон он повесил мальчику на шею и сказал, что он должен хранить его, потому что это единственная вещица, которая связывает его с потерянным прошлым.