Мануш-Вартуш - [20]
А Мануш долго расчёсывала косы, завязывала в них ленточки. Потом долго мылась, чистила сандалии.
— Вот копуха! — рассердилась Ануш. — Вартуш уже со второй тарелкой управилась. Просто удивительно: вы же близнецы, а характеры у вас ну прямо противоположные.
— А у кого лучше? — спросила Вартуш.
— Легче ответить, у кого хуже. Смотри, какая ты неряха! Весь стол залила, — снова заворчала Ануш.
В этом году в колхозе разбили большой яблоневый сад. И родители целый день проводят в нём. Ухаживают за молодыми саженцами. А дома хозяйничает Ануш. С тех пор как сестра перешла в восьмой класс, она изо всех сил старается показать, что стала совсем взрослой. Ох уж эта Ануш!
— Та-ак! Та-ак! — послышался за калиткой очень знакомый голос. И во двор вошёл сосед, дядя Саркис. Под мышкой он нёс что-то пёстрое.
Дядя Саркис маленький, полный и красный, как перец. И сердитый он сейчас тоже, как перец.
Дядя Саркис опускает свою ношу посреди двора. Да это же Пава! Знаменитый павлин дяди Саркиса. В гостях он ведёт себя так же, как дома. Широко распускает свой переливчатый хвост и самодовольно косится на людей: «Ну, восхищайтесь же! Почему вы мной не восхищаетесь?»
— Вот эта! — тычет пальцем дядя Саркис прямо в лицо Мануш,
— Видишь? — многозначительно спрашивает дядя Саркис и указывает Ануш на своего павлина.
— Вижу, — недоуменно отвечает Ануш.
— А где его хвост? — вопрошает дядя Саркис.
— Сзади…
— И это, по-твоему, хвост? В нём не хватает по крайней мере трёх самых красивых перьев! — яростно жестикулирует дядя Саркис.
— Куда же они делись? — удивляется Ануш.
— Об этом спроси у своих милых сестриц!
Ануш сдвигает густые чёрные брови.
— Что вы опять натворили, Мануш-Вартуш?
Девочки молчат. При этом Вартуш опускает голову. А Мануш прямо смотрит в глаза дяде Саркису.
— Не обе! Не хочу брать греха на душу! Хвост у павлина хотела вырвать одна девчонка. Она перелезла ночью через загородку. Но я вовремя услышал и выбежал с фонарём. А похищенные перья только что нашёл на дорожке возле моего дома. Вартуш пыталась их унести. Вот эта! — тычет пальцем дядя Саркис прямо в лицо Мануш.
Девочка молча качает головой.
Ануш невысокого мнения о своих младших сестрёнках. Но она справедлива. И поэтому очень вежливо говорит дяде Саркису:
— Вы, наверно, чуточку ошиблись. Наверно, павлин сам как-нибудь потерял перья.
Возмущённо махнув рукой, дядя Саркис подхватывает своего павлина и удаляется, бормоча на ходу, что от «этих людей» ничего другого и ожидать нельзя.
Он очень вспыльчив, но быстро отходит. И уже от калитки дядя Саркис мирно спрашивает:
— Почём вы нынче сдаёте комнаты курортникам? >
— Мы не сдаём, — отвечает Ануш, — ведь дом у нас небольшой. И ещё… Родителям это не нравится — сдавать.
Дядя Саркис улыбается и снова машет рукой. На этот раз пренебрежительно. И с гордостью ласкает своего павлина.
«И-о!» — кричит Пава, вертя голубой головкой.
В ложбине, между двумя белыми скалами, у Мануш и Вартуш тайник. Там можно укрыться и переждать грозу, когда на тебя сердятся взрослые. Хорошо сидеть и просто так. Думать…
Мануш вышивает на пяльцах настенный коврик. Она начала его ещё в прошлом году и с тех пор очень мало продвинулась. И неудивительно! Мануш вышивает Буратино, сидящего под эвкалиптовым деревом. Сначала она вышила ему нос серыми нитками. Он получился совсем незаметным. Мануш вырвала серые нитки и вышила нос жёлтым.
— Это же гусёнок, а не Буратино! — объявила Вартуш.
Теперь Мануш вышивает красный нос. Ниток у неё много. А нос у Буратино очень длинный. Так что, похоже, это рукоделие никогда не будет окончено.
А Вартуш сидит возле сестры. Кидает в море камешки. И рассуждает.
— Странно, — говорит Вартуш, — отчего нас все путают?
Она пристально смотрит на сестру и недоуменно разводит руками.
— Вовсе мы не так похожи… Ты, Мануш, и в плечах пошире, и повыше меня. Когда мама шьёт нам платья, она всегда добавляет тебе на палец ширины и на палец длины. И глаза у нас разные. У тебя они длинные, лиловые, как кожа спелого баклажана. А мои… Какие у меня глаза, Мануш?
Мануш поднимает голову от вышивки и задумывается.
— Твои глаза круглые. Как два чёрных мячика.
— И волосы у меня всегда растрёпываются, — подхватывает Вартуш, — и ботинки разваливаются вдвое скорей, чем у тебя. И ночью твоя подушка тихонько лежит под головой, а моя обязательно спрыгивает на землю. И говорю я в сто раз быстрей, чем ты… Непонятно, отчего нас путают! — вздыхает Вартуш. — Ведь даже имена у нас непохожие: твоё большое имя — Мано, а моё — Вардуи.
— Мануш-Вартуш! Мануш-Вартуш! — кричит сверху старшая сестра. — Где вы, Мануш-Вартуш?
— Ну, вот! Даже зовут одним именем! Будто мы один человек! — возмущается Вартуш и, как обезьянка, карабкается вверх по скалам.
Мануш не спеша убирает в коробочку нитки, сворачивает вышивку и размеренными шагами поднимается по тропинке к дому.
На этот раз Мануш и Вартуш не суждено было скоро попасть домой. Как всегда, по дороге они взобрались на минутку на старую туту бабушки Нато. Она высокая и развесистая. И видно с неё далеко-далеко.
Отсюда можно увидеть и корабли, скользящие в открытом море. За много километров от берега.
