Мануш-Вартуш - [13]

Ваня вынул из кармана деньги. Константин Тариэлович резко оттолкнул его руку и долго сердито выговаривал ему по-абхазски. Денег он так и не взял.

— Я же заработал в колхозе, виноградные лозы обрезал, — разочарованно сказал Ваня Игорю, когда по той же лесенке с коваными перилами они выбрались вновь на поверхность земли. — А он не позволяет мне угостить друга. Говорит: ты ещё мальчик. Вот, говорит, когда станешь мужчиной, тогда хоть сотню друзей приводи и за всех расплачивайся. Ох, уж эти взрослые!

— Да… — согласился Игорь, но почувствовал себя неловко. Он-то ещё никогда не заработал ни копейки. А приятно, наверно, носить в кармане собственные деньги. Не те, что выпросил у мамы на кино или мороженое. И впервые за всё время их знакомства Игорь посмотрел на Ваню не как на равного себе мальчишку.

— Вань, а сколько тебе лет?

— Двенадцать. Будет. Через полгода.

— А мне через три месяца.

— Значит, я должен уважать тебя, как старшего, — пошутил Ваня. — А медведь-то, гляди, сидит на том же месте.

Медведь и правда всё сидел под сосной. Да и куда он мог деваться? Ведь он сидел на цепи, как собака. И всё урчал что-то себе под нос.

— Знаешь, — сказал Игорь, — а мне здорово жалко этого медведя. Глаза у него такие… Ему, наверно, хочется на свободу.

— Ты думаешь?

— Конечно. Он там есть будет вволю. И гулять. Слушай, а нельзя его отпустить?

— Отпустить? — Ваня заколебался на мгновение. — А ты очень хочешь этого?

— Ну да. Хочу.

— Ладно.

Ваня медленно подошёл к медведю. Протянул руку к его ошейнику. Медленно расстегнул застёжку. И… поспешно отпрыгнул назад. Медведь зевнул и стал задней лапой чесать за ухом.

— Ну, беги же. Беги, глупый! — крикнул Игорь.

Медведь не сдвинулся с места.

— Он не уйдёт, — спокойно сказал кто-то за спиной Игоря.

Игорь оглянулся и увидел Константина Тариэловича. Повар стоял у входа в пещеру. Уголки губ его чуть подрагивали. Смеяться в лицо гостю он, наверно, считал невежливым. Константин Тариэлович еле слышным свистком позвал медведя, и тот запрыгал к нему, припадая на передние лапы.

Повар вынул из кармана коробочку. Достал штук восемь белых таблеток. Раскрыл медведю пасть и бросил в неё лекарство.

— На здоровье, Миха!

Медведь проглотил и облизнулся.

— Объелся он вчера. Живот заболел. От этого и смотрит так невесело. Я его салолом с белладонной лечу. Проверенное средство, — объяснил Константин Тариэлович. — Миха очень положительный медведь. Но только большой сластёна. А уж добряк! Мухи не тронет. А на цепи я его держу, чтобы кого-нибудь случайно не напугать. Не все ведь знают, какой у него характер. Умница он у меня. Его уже три раза увести пробовали. Однажды за сто километров увезли. А он вырвался и вернулся домой.

Игорь почувствовал, как у него запылали щёки.

— Константин Тариэлович! Вы только не подумайте, что мы тоже… Что мы медведя украсть хотели. И Ваня не виноват. Это я его попросил…

— А я на Ваню не сержусь. Абхазец для друга не то что одного медведя, сто львов выпустить должен! А как же? Просьба друга — закон. Только этот медведь никогда не вернётся в берлогу. Ему слишком нравится моя готовка.

Медведь Миха, как бы соглашаясь с хозяином, растянулся у его ног и громко захрапел.

ЗНАМЕНИТАЯ ЛЕНА

— Вот мы и дома! — сказал Ваня Абар, останавливаясь у калитки, возле которой раскинуло ветви дерево с бронзовыми листьями и большими белыми цветами. — Эту магнолию как раз посадил мой прадедушка. А сейчас ты увидишь его, и он сам скажет, сколько ему лет.

На балкон выскочила маленькая девчонка с длинной светлой косой. Кожа у неё была такая же тёмная, как у Вани. А глаза голубые. И нос немного вздёрнутый.

— Моя двоюродная сестра, — сказал Ваня. — Позови прадедушку, Лена! — строго приказал он девочке.

Лена в ответ показала брату язык. И пропела на всю улицу:

— А прадедушки-то нет! Ага! А прадедушки-то нет! Ага!

— А где наш прадедушка? — так же строго спросил Ваня, делая вид, что не замечает её выходки.

— Не знаю.

— Хорошо, тогда я поищу его. А ты пока займи гостя.

— А как тебя занимать? — спросила Лена.

Они с Игорем сидели друг против друга в большой комнате. В ней стояла полированная мебель, какую Игорю приходилось видеть у многих московских знакомых. Над диваном висело несколько застеклённых фотографий. На одной снята была молодая женщина в военной форме. На другой — молодой моряк. Посередине висела фотография самой Лены. Её сразу можно было узнать. У девчонки на портрете такое выражение лица, будто она вот-вот высунет язык.

— Это я! — гордо сказала Лена. — Ты знаешь, какая я знаменитая?

— Чем же ты прославилась? — спросил Игорь.

— А тем, что про меня в газете писали. Ага! И фотографию эту из газеты папа переснял. И мамину тоже из газеты. И свою тоже. Я бы тебе эти газеты показала, только они у мамы в столе заперты. А мама на работе. А папа в плавании. А дедушка с бабушкой на винограднике. Они мне ключ от стола не дают. Потому что я недисциплинированная.

— Правильно делают, — заметил Игорь.

— Ты не огорчайся. Я тебе своими словами расскажу. Хорошо?

— Ну рассказывай, — согласился Игорь.

— Ты знаешь, что была война? — спросила Лена. — Большая война с фашистами?