Мануловы путешествия - [92]

– Совсем плохой стал. Сам же рассказывал, как тренировать пилотов, и предложил использовать в качестве мишеней бумажные шары с горячим воздухом. Вот экспедиция и провела ряд экспериментов – запускала шары и засекала, на какой высоте их сбивают железные стражи.

– Логично, – согласился внутренний голос. – Молодцы!

– То есть в город вы попасть не смогли. Составили карту, выставили охрану и успокоились? – подвел я итог рассказу.

– Ну да, – ответила императрица. – А что там еще делать? Ученые составили подробный отчет и схему. Железный частокол сжигает даже мышей – Ресей видел это собственными глазами. Идея использовать карликов после этого померла сама собой.

– Карликов?

– Сергей! – насмешливо сказала Ролана, – Количество съеденной курицы превысило все разумные пределы. Она блокирует работу твоего мозга.

Я испуганно стрельнул взглядом на стол. Действительно, гора костей вокруг тарелки за время рассказа утроилась. Ничего себе, вот это увлекло меня повествование о Затерянном городе! Якобы машинально протянул лапу к салфетнице.

– Муж предположил, – продолжила Ролана, наблюдая, как я пытаюсь скрыть следы обжорства под салфеткой, – что охрана уничтожает только крупные объекты, хотя скелеты мелких животных настораживали. На вечернем совете он предложил ученым подумать о людях маленького роста. Вдруг железные стражи их пропустят? Но на следующий день жертвой стала крохотная мышка, по собственной глупости забежавшая в запретную зону, и Ресей отбросил мысль о карликах.

– Последний вопрос, – спросил я. – Что ты там говорила о необычных зданиях? Чем они поразили ученых?

– Может, не совсем правильно выразилась, – задумчиво протянула Ролана. – Сама-то их не видела. Муж описывал так: двухэтажные, ширина равна высоте – кубической формы, окна, двери. На первый взгляд ничего особенного. Но! – рассказчица сделала драматическую паузу. – Стены абсолютно гладкие, даже блестящие: ни единого шва или трещины. И окна! Странные такие – наглухо забраны горизонтальными белыми полосами. Ресей наблюдал за ними в сильную оптику, но не смог определить, из кого материала они сделаны.

– Рольставни, крашенный металл, – машинально выдал я.

– Что? – удивилась императрица. – Отвыкла я от твоих словечек. Что за роль такая – ставни? И как железо красить столь ровно? Ресей говорил: "Гладенькие, как бумажка лощеная". У нас еще этого не умеют.

– Обычные ставни, только из металлических полос. Сначала их нагревают, а потом сверху распыляют краску. Получается ровно и долговечно.

– Хм. Расскажи это нашим инженерам.

– Обязательно!

Мы помолчали. Ролана меланхолично вертела в руках бокал с вином, а я обдумывал рассказ. Первое, что приходило в голову – это военная база земляков Морозки. Бетонные или пластиковые стены, рольставни, защитный периметр с боевыми лазерами. Только не сильно ли суровая система охраны – стрельба на поражение по любому движущемуся объекту? Случайный путник, ребенок…

– Ага, – встрял внутренний голос. – В полностью изолированной долине всегда многолюдно.

– А летучки? – не согласился я. – Да и слишком уж это жестоко – сразу насмерть. Явно не маги-историки на этой базе сидели. Что-то мне Элен не все рассказала…

– Вспомни Берлинскую стену с автоматическими пулеметами, – парировал невидимый собеседник, – не менее радикальные способы борьбы с незваными гостями. Причем с обеих сторон демократические, хотя бы на словах, государства.

– Это да, – не мог ни согласиться я.

– Что ты думаешь по этому поводу? – прервала наш безмолвный диалог Ролана.

– Думаю, что надо отправиться туда самому. Возьму пару взводов "манулят" и сгоняю на пару дней. Все равно сейчас от моего присутствия никакого толку – указания даны, люди работают, флот и армия пришли в движение, новых мыслей в голове нет.

– Неплохая идея, – согласилась императрица. – И лоториню возьми с собой. Скучает она без тебя. – Последние слова сочились иронией и ядом.

Болезнь лучше всего лечить на ранней стадии. Я грустно вздохнул и, глядя в свою тарелку, начал:

– Ролана, пять лет назад мы были друзьями. Встретились в ночном лесу, победили на выборах, ты стала императрицей, а я Манулом Ее Величества, но при этом сохранили теплые и близкие отношения. Сейчас что-нибудь изменилось?

– Нет, – удивилась она.

– То есть мне позволено не обращать внимания на этикет и всевозможные формальности при обращении к тебе?

– Конечно!

– Так какого черта, ты ревнуешь?! – рявкнул я, уставившись прямо в глаза ошарашенной собеседнице. Она – лоториня, ты – человек. Тем более кто-то замужем, не правда ли? – Последнюю фразу ехидно, с прищуром.

– Тьфу на тебя! – возмутилась Ролана. – Причем здесь это?! Мы с тобой друзья, и я переживаю, волнуюсь – достойна ли она!

– Извечная проблема близких людей, – грустно прокомментировал внутренний голос. – На словах им вечно хочется для тебя чего-то неземного, ангела во плоти, идеальную спутницу жизни, а копнешь глубже и всплывает голая ревность и нежелание делиться родной кровинушкой (лучшим другом) – нужное подчеркнуть.

– Вот-вот! – согласился я, а вслух сказал, – А со стороны выглядит обычной ревностью по отношению к сопернице.