Мантык-истребитель тигров - [52]
Киргиз повел длинный-длинный оживленный рассказ. Слова так и сыпались и переливались. Он рассказывал, точно сам все видел, сам участвовал в том, о чем шла речь. Направляемый постоянными вопросами охотника, рассказчик не пропустил ни одной мелочи, описывал все с замечательной подробностью. Как заметили — вон та-ам… та-ам, далеко, за «тремя буграми» — зарезанного быка, во-от как ему располосал брюхо джульбарс; а возле страшные, вот этакие большие — следищи, так и пошли все дальше да дальше… Как трое киргизов из аула Серкебая наткнулись на самого джульбарса, такой громадный — сроду не видывал, припал вот так и жрет. Как потом тот же джульбарс показал им зубищи, посмотрел снизу на людей, заворчал… ррр… и пошел, и пошел… Как киргизы закричали ему вслед и стали ругаться… Как падаль теперь лежит там, всю не съел еще, и сам, наверное, тут: слышали, как ревет… Туря стреляет очень хорошо, и если он вот так, половчее, все поближе да поближе подкрадется, прицелится хорошенько в проклятую голову… да как паф!.. убит будет дорогой зверь.
Двое других киргизов все время принимали самое деятельное участие в рассказе: они то поддакивали, то делали замечания, часто вступали в спор с хозяином, разъясняли друг другу все мелочи происшествия и делали новые соображения…
Неровно вспыхивавшее пламя костра освещало изменчивыми резкими линиями всю группу — и рассказчиков, и слушателей, подвинувшихся теперь поближе к центру. Солдат и казанин более заняты были самим рассказчиком, чем рассказом, часто улыбались наивной простоте и ужасам киргизов, разговаривали вполголоса, соображая, как просто можно управиться с «тигрой». Из-за спины офицера, на темном фоне кибитки, неясно выступало смуглое лицо киргизки с широко открытыми глазами и разинутым ртом. Она вся обратилась в слух и зрение. На открытом лице ее быстро сменялись душевные ощущения, и губы время от времени бормотали шепотом какие-то слова. Один только Шумов оставался спокоен и тщательно, серьезно расспрашивал киргизов.
— Ну так, значит, завтра чем свет и в дорогу. Молодец, Атымбай! Убьем джульбарса, тебе вот какое силяу (подарок)!
Атымбай благодарил и улыбался, очень довольный, что ему пришлось целый вечер быть самым интересным рассказчиком. Жена его долго ахала, ругала тигра, благословляла охотников и возилась над устройством себе и мужу постели. Охотники тщательно осмотрели свои ружья и стали укладываться. Офицер положил в головы седло и лег, не раздеваясь.
Огонь давно уже погас в очаге, и в кибитке, тюндук которой плотно задернули на ночь, хоть глаз выколи, ни зги не видно. Тихо. Слышится лишь сап спящего народа, вертится часто охотник в казакине, да бессвязно бормочет что-то во сне киргизка. Снаружи раздается мерный хруст лошади, жующей сено, доносится изредка далекий шальной лай.
Шумову не спалось. Он соображал завтрашние похождения. Закинув руки под голову, лежал на спине охотник с открытыми глазами. Незаметно воображение перенесло его на место действия, невольно вспомнилась одна из прочувствованных им картин такого рода. Она все более и более завладела его головой, и вот с мельчайшими оттенками стали проходить перед ним все подробности бывшего, точно снова проделывалось все…
Осень… Пески. Знакомый аул… Время дорого: захватив с собой двустволку и штуцер, он бредет по степи. Вот и падаль с огромным вздутым брюхом, от которой ветер далеко разносит заразу. Кругом легонькие барханы песка. Начинает уже смеркаться. Усердно работает кетмень, взмахивая песчаный грунт, но дело подвигается туго: песок обваливается в яму. Все темнее и темнее кругом… Пора бросить, хоть яма и вышла самая печальная, так что едва укрыться. Верно смотрят три ружейных ствола в сторону раздутой падали, за ними полулежит, не двигаясь, человеческая фигура и чутко прислушивается ко всему, что делается кругом… Жутко это выжидательное положение в одиночку, ночью, среди степи… Ничего не слыхать… А вот и ночные голоса… Кто-то мяучит жалобно, звучно. Смолкла кошачья музыка, около падали мелькнула какая-то легкая беззвучная тень. Слышно чавканье: степная кошка[119] добралась до ужина. Завыла собака, другая… третья… Тень опять скользнула около охотника и скрылась. На место кошки явились одичавшие голодные псы; слышно, как они рвут вонючее мясо… Еще новые голоса; на знакомый лакомый запах прибыли волки. Собаки уступили место и расселись кругом, дожидаясь, когда более сильные их собратья накушаются и дадут им волю. Щелкают здоровые зубы, трещат кости на страшных челюстях… Сидит безмолвно невидимый человек, окруженный кольцом голодных собак и в самом ближайшем соседстве с обжирающимися волками… Чуткое ухо уже освоилось с окружающей компанией…
Вдруг что-то совсем особое долетело до него: не то рев, принесенный издалека ветром, не то стон неровный, неясный… Обжирающаяся стая подняла головы и замерла на несколько секунд… Все затихло, не шелохнется, прислушивается. Ревущий стон во всю пасть пронесся снова над степью, присели пугливо обжоры и взвыли в ответ жалобным, отвратительным разноголосым воем. Наконец-то!.. Поправился ловчее охотник, взял в руки ружье и неслышно взвел курки… Еще ближе вылетевший рев покрыл всю эту воющую сволочь, и она бросилась бежать от падали… Поле очистилось. На нем осталось двое — тигр и человек. Но ни тот, ни другой не видали соперника: тигр подошел к лошади с противоположной стороны, и раздутая туша совсем загородила его от охотника. Трудная эта минута, что-то сжимает грудь, давит горло, сдерживаемое дыханье идет перерывами, глаз часто мигает, чтобы сохранить свежесть… А по ту сторону разделяющей их вонючей горы спокойно чавкает и урчит огромная полосатая кошка… Но вот чавканье смолкло, зверь точно прислушивается… Над темной падалью обрисовалась темная круглая голова. Целить в этой темноте можно только вдоль ствола, приблизительно, опуская дуло с более светлого неба сверху вниз. Но рассуждать некогда: глаз, задержанное дыханье и указательный палец правой руки слились вместе, и выстрел вырвался сам собой…
Сборник рассказов.Текст печатается по изданию «Полное собрание сочинений Н.Н.Каразина, т.3, Издатель П.П.Сойкин, С.-Петербург, 1905» в переводе на современную орфографию.
Удивительное дело – большую часть жизни путешествия по России и другим странам были для автора частью его профессиональных обязанностей, ведь несколько десятилетий он проработал журналистом в различных молодежных изданиях, главным образом в журнале «Вокруг света» – причем на должностях от рядового сотрудника до главного редактора. Ну а собирать все самое-самое интересное о мире и его народах и природе он начал с детства, за что его и прозвали еще в школе «фанатом поиска». Эта книга лишь часть того, что удалось собрать автору за время его работы в печати и путешествий по свету.
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
«С палаткой по Африке» — это описание последнего путешествия Шомбурка. Совершил он его в 1956 году в возрасте 76 лет с целью создать новый фильм об африканской природе. Уважение к Шомбурку и интерес к его работе среди прогрессивной немецкой общественности настолько велики, что средства на путешествие собирались одновременно в ГДР и ФРГ. «С палаткой по Африке», пожалуй, наиболее интересная книга Шомбурка. В ней обобщены наблюдения, которые автору удалось сделать за время его знакомства с Африкой, продолжающегося уже шесть десятилетий.
Автор прожил два года в Эфиопии. Ему по характеру работы пришлось совершать частые поездки по различным районам этой страны. Он сообщает читателю то, что видел своими глазами. А видел он много: столицу и деревни, истоки Голубого Нила и степи Эфиопского нагорья, морские ворота страны — Эритрею и древний город Гондар. Книга содержит интересный материал о жизни народа и сложных проблемах сегодняшней Эфиопии. [Адаптировано для AlReader].
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Люндквиста «Люди в джунглях» посвящена одному из ранних периодов (1934–1939 гг.) пребывания автора на самом большом, но малонаселенном острове Индонезии — Борнео.
В этой книге писатель Э. Брагинский, автор многих комедийных повестей и сценариев («Берегись автомобиля», «Зигзаг удачи» и др.), передает свои впечатления от поездки по Индии. В живой, доступной форме он рассказывает о различных сторонах ее жизни, культуре, быте.
Сборник включает отрывки из путевых записок таджикских, русских, украинских и грузинских путешественников, побывавших в странах Африки с XI по 40-е годы XIX в.
Хроника мореплавании в Тихом океане изобилует захватывающими эпизодами, удивительными и нередко драматическими приключениями. Но в этой летописи история путешествия английского судна «Баунти» представляет собой, пожалуй, самую яркую страницу. Здесь нет необходимости излагать ход событий: читатель найдет превосходный рассказ об этом плавании в предлагаемой книге.