Маннергейм и блокада. Запретная правда о финском маршале - [42]

».

Поэтому установка ему мемориальной доски в Петербурге – злая насмешка не только над подвигом ленинградцев, но и над самим городом в целом, над каждым его зданием и улицей. Маннергейм с удовольствием взял бы город штурмом и стер его с лица земли, невзирая ни на какие реальные или вымышленные романтические воспоминания, если бы у него для этого имелась реальная возможность. Финская армия под его командованием сыграла решающую роль в формировании блокадного кольца и, таким образом, несет прямую ответственность за смерть сотен тысяч стариков, женщин и детей в окруженном Ленинграде. Смерть, которая, повторюсь, была результатом не стечения обстоятельств, а вполне сознательной политики как с немецкой, так и с финской стороны. Поэтому Маннергейм – не «спаситель Ленинграда», а убийца его жителей, который только по не зависящим от него причинам не смог довести свой замысел до логического финала. Стойкость и мужество ленинградцев сорвали планы финского главнокомандующего.

На этом в принципе можно было бы и закончить. Однако, на мой взгляд, нужно привести еще одну причину того, почему Маннергейм не рвался наступать на Ленинград и брать вместе с немцами Тихвин. Дело в том, что основная цель финской армии находилась для него не на юге, а на востоке. В Восточной Карелии.

Глава 6 «Освободитель» Карелии

Как мы уже говорили в прошлой главе, захватнические аппетиты финнов в 1941 году были выражены предельно ярко. Провести границу по Белому морю, Свири и Неве – ни больше ни меньше. Наконец-то для реализации этих давних планов представился благоприятный случай! Естественно, на публику Маннергейм и другие политики предпочитали говорить об «оборонительной войне» и стремлении вернуть «старую границу». На практике их действия, однако, свидетельствовали о прямо противоположном.

К северу от Ладожского озера финская армия сосредоточила летом 1941 года свой главный ударный кулак. Наступление началось 10 июля, и уже 16 июля финны вышли к Ладоге у Питкяранты. В конце июля советские войска смогли остановить противника на реке Тулокса, но вскоре финны вновь перешли в наступление. 5 сентября был взят Олонец – первый крупный город за пределами «старых» границ Финляндии. Пару дней спустя финны вышли к Свири и переправились через нее восточнее Лодейного Поля. Однако главной целью их наступления являлась столица Карелии – Петрозаводск.

В середине сентября развернулись тяжелые бои за поселок Пряжа – важный узел дорог. Несколько раз он переходил из рук в руки. В конечном счете, однако, части Петрозаводской оперативной группы были вынуждены отойти. 22 сентября финны вышли к Онежскому озеру южнее Петрозаводска. Удержать карельскую столицу не удалось – 3 октября финны вошли в город. Они немедленно принялись называть улицы на свой манер и, как водится, сбросили с постамента памятник Ленину. Сам Петрозаводск был переименован в Яанислинну. Финны всячески показывали, что это их земля и они пришли сюда всерьез и надолго.

Советским войскам удалось остановить дальнейшее финское наступление на Медвежьегорск, однако в декабре и этот город оказался взят. Но к тому моменту ситуация значительно изменилась.

В конце осени стало ясно, что германский блицкриг провалился. Покончить с Советским Союзом до наступления холодов не удалось. Для финнов это было особенно печально, учитывая, что они тоже готовились к короткой войне. Ценой невероятных усилий в армию летом 1941-го удалось мобилизовать около 650 тысяч человек – все население страны насчитывало к тому моменту 3,7 миллиона. Это был рекордный уровень в мировой истории, и поддерживать его на протяжении длительного времени было попросту невозможно. Финской экономике, лишившейся львиной доли рабочих рук, угрожал коллапс. Уже осенью 1941 года пришлось начать частичную демобилизацию – опять-таки практически уникальный случай в истории войн ХХ века. К концу года стало ясно, что на крупномасштабные наступательные операции Финляндия больше не способна. В ноябре Маннергейм отдал приказ о строительстве оборонительной линии на Карельском перешейке и к северу от Ладоги.

Попытка перерезать Мурманскую железную дорогу также не удалась. Ключевую роль здесь играла немецкая группировка в Северной Финляндии, которой был подчинен финский 3-й армейский корпус. Как писал в своих воспоминаниях Маннергейм:

«План немцев нанести через Петсамо и Салла решающий удар по Мурманской магистрали, столь важной для связи между СССР и его союзниками, потерпел крах. Поскольку усилить войска оказалось невозможным, военное руководство Германии решило здесь перейти к обороне. 2 августа до моего сведения был доведен приказ немцев, в котором ясно было сказано, что Гитлер решил отказаться от запланированного ранее наступления на Кандалакшу. Одновременно в приказе говорилось, что все же от мысли перерезать Мурманскую магистраль не отказываются и что приказ касается лишь избранного первоначального направления. Немцы предложили 3-й армейский корпус, поддержанный немецкими войсками, направить на магистраль через Лоухи. Если же это окажется невозможным, то имеющиеся в распоряжении германские войска можно бы было перебросить южнее для усиления Карельской армии. Мне эти рекомендации пришлись не по душе, ибо, по моему мнению, наступление на более южном направлении со временем стало бы и опасным, и обременительным. Южнее, может быть, и было бы легче проникнуть к Мурманской железной дороге, но я был уверен в том, что реакция противника окажется ожесточенной, и именно это и было внутренним стимулом моей отрицательной позиции. Вопрос стоял не о временном захвате какого-то пункта магистрали, а и об удержании того, что в свое время было захвачено. (…)