Манхэттенское безумие - [10]

Джейн процитировала протокол судмедэксперта:

– Удар по голове тупым предметом. Так сказали в полиции. Они нашли там сук со следами крови.

– Тупым предметом. Чуть менее мерзкий способ сообщить, что ей размозжили голову. Мне очень– очень жаль, что с нею такое случилось, – Марк покачал головой и откинулся назад. – Я видел достаточно фильмов про копов, чтоб знать, какое это гнусное дело – убийство. Тот парень, который ее убил, это или какой-нибудь гений злодейства, или ему просто здорово повезло.

– Повезло, надо думать, – Джейн вздрогнула и выпрямилась. – Да, вы были правы. Иногда поговорить – это помогает.

– Расскажите мне о Саманте.

Их прервал раздавшийся неподалеку крик. Женщина-полицейский поднималась по ступенькам к подножию статуи и орала на выпивающих тинейджеров. Женщина, читавшая книжку в мягкой обложке, даже не вздрогнула и, кажется, ничего не заметила, когда женщина-коп прошла мимо нее.

Тинейджеры бросились прочь, прежде чем та достигла верхней ступеньки. Часть перепрыгнули через низкую стену и рванули на восток, остальные рассыпались по парку к северу от статуи.

Джейн наблюдала за происходящим.

– Эти копы вообще не в состоянии кого-либо поймать, не правда ли?

– Не думаю, что она уж очень старалась, – ответил Марк.

– Я это и хотела сказать. Они на самом деле совсем не стараются.

Вокруг восстановилось спокойствие. Женщина-полицейский неторопливо обозревала окрестности. Она медленно обошла вокруг статуи Алисы и чуть прикоснулась к полям шляпы Безумного Шляпника.

Джейн глубоко вдохнула и выдохнула.

– Я познакомилась с Самантой всего за две недели до того, как ее убили. Она работала в кафе рядом с моим офисом. Знаете, как это бывает, когда вы просто сразу же находите с кем-то общий язык и нравитесь друг другу?

– Да, знаю, – Марк улыбнулся. – Я вот сейчас именно это и чувствую… – Он вскинул руки. – Я не пытаюсь флиртовать, клянусь.

По-прежнему глядя на статую, Джейн продолжила:

– Как бы то ни было, я прямо вся загорелась, прямо вспыхнула, так мне понравилась Саманта. Ну, прямо как в любовном романе, когда героиня понимает, что ее жизнь рассыпалась на мелкие кусочки и никогда больше не станет прежней. Без того, другого человека. Я прежде никогда ничего подобного не испытывала.

– Это прекрасно!

– Мы всего несколько минут с нею поговорили, и мне показалось, что и она испытывает точно такие же чувства по отношению ко мне. Только вот она была такая изумительная, такая поразительная, что я даже испугалась. А что, если я ее неправильно поняла? Я боялась, что если заговорю, то могу все испортить.

– А что было дальше?

– Я стала чаще заходить в это кафе. Я уже поняла, что ей хочется как следует со мною поговорить, по душам – а мне хотелось того же самого. Но всякий раз, как только мы начинали такой разговор, нам мешала толпа посетителей, – Джейн приложила руку к груди. – У нее было замечательное ожерелье – такое же, как у Белого Кролика.

– А кто был ее любимым персонажем? – спросил Марк. – И еще – Саманта не имела привычки хронически опаздывать?

– О, нет! Саманта была очень аккуратна и точна, тактична и внимательна, – Джейн улыбнулась. – Она любила приходить сюда в хорошую погоду. Всегда с книгой. Думаю, это было ее самое любимое место во всем городе.

– Вам это помогает говорить о ней, не так ли?

– Это все так странно… и что вы здесь сегодня оказались… и с этой книгой… Это вроде как знак, понимаете? И вы и впрямь хорошо умеете слушать. – Джейн снова сунула пальцы в волосы, но вдруг замерла и нахмурилась. – Я еще не привыкла к этой прическе. Только сегодня утром подстриглась.

Марк положил ладонь на сиденье скамейки между ними и чуть наклонился к ней:

– Вы сделали себе эту прическу сегодня? – переспросил он. – В годовщину убийства вашей подруги? Погодите, не отвечайте, я уже понял: у Саманты была точно такая же прическа, верно?

– Откуда вы узнали?

– Просто догадался. – Марк выпрямился, по-прежнему не сводя с нее взгляда. – Прекрасно, но должен спросить: зачем?

Джейн подергала ворот свитера.

– Это помогает мне чувствовать себя ближе к ней. – Она опустила взгляд. – Я все время думаю, что если б я только была посмелее и поговорила с нею откровенно, все сложилось бы совсем иначе.

– Вам не стоит себя винить за то, что случилось.

– Это не имеет значения. Просто я именно так чувствую. – Джейн сжала зубы. – Я бы все отдала, только чтобы вернуться в прошлое и все исправить.

Марк прищурился от ветра.

– У меня есть идея, как вам помочь, – сказал он. – Хотите узнать, что я придумал?

Джейн пожала плечами, потом кивнула.

Он почесал щеку под бородой.

– Когда вы были ребенком, вы когда-нибудь сжигали записки со своими секретами?

– О чем это вы?

– Была раньше такая вроде как игра или придумка. Может, и сейчас еще есть. Что-то вроде ритуала очищения или избавления. Вам это знакомо?

– Нет, совсем нет.

– Ладно, сейчас все объясню, – Марк откинулся на спинку скамейки, вытянул ноги и скрестил лодыжки. Потом поднял руки, выставил локти в стороны, сцепил пальцы на затылке и начал рассказывать. – В летнем лагере, когда мне было пятнадцать, наши воспитатели раздавали нам листки бумаги и говорили записать на них свои страхи или то, что мы хотели бы изменить в самих себе. Никому ничего не говорить. Никому ничего не показывать. Полная тайна. А потом устраивали торжественную церемонию со всякими клятвами и заверениями, и мы по очереди швыряли записки в костер и смотрели, как они горят и превращаются в ничто. Было очень здорово, когда это проделывал кто-то другой, но вот…