Манхэттен по Фрейду - [24]

На крыше «Астории» стояла большая деревянная сцена, на которой танцевали прекрасные пары. Оркестр исполнял то классические вальсы Иоганна Штрауса, то популярные мелодии из оперетты «Флородора». Официантки в атласной униформе выбивались из сил, чтобы угодить гостям.

За одним из столиков сидел Карл Юнг. Он сбежал от Ференци, Холла и нескольких нью-йоркских психологов, которые вели скучную дискуссию о том, передаются ли душевные болезни по наследству, и теперь отдыхал в компании очень красивой супружеской пары.

Анна Лендис, молодой врач, преклонялась перед Европой вообще и перед европейскими учеными в частности. Ее муж Джеймс уже выпил три порции виски, когда официант поставил на стол еще два бокала. Джеймс подвинул один из них Юнгу.

— Попробуйте, — предложил он. — Это самый популярный напиток «Астории». Великолепная смесь рома и винного сока!

— Виноградного сока, — поправила его супруга. — Какая ужасная оговорка! Доктор Юнг, вы должны вылечить моего мужа. Врачи говорят, он клинический алкоголик.

Поправляя свое розовое платье с глубоким декольте, Анна простодушно смотрела на Юнга. Уже некоторое время тот чувствовал, что она с ним флиртует. Юнг отвел глаза и спросил:

— Вы хотите лечиться, господин Лендис?

Тот расхохотался.

— Я уже испробовал самые жуткие методы, — сказал он и указал на Анну дрожащей рукой. — Даже женился на этой очаровательной гадюке. Она должна была помочь мне забыть о неспешности часов и о скоротечности лет.

— Но почему вы пьете? — мягко спросил Юнг.

Анна опередила мужа:

— Джеймс страстно хотел стать музыкантом, но отказался от своего призвания. Он убедил себя в том, что у него нет никакого таланта.

— У меня его недостаточно! — произнес Джеймс с горечью.

— Но зачем же сдаваться без боя? — сказал Юнг.

Лицо Джеймса исказила гримаса.

— Если музыкант гений, как Бетховен, он не идет на компромиссы. Если же он идет на компромиссы, то становится тапером.

— У Бетховена был ужасный характер, — заметила Анна.

— Уж лучше иметь ужасный характер и быть Бетховеном! — заявил Джеймс.

Анна в отчаянии посмотрела на Юнга.

— Вы можете избавить его от этой мании? — спросила она, после чего, к огромному удивлению Юнга, наклонилась к нему, обдав запахом духов, и прошептала на ухо: — Алкоголь делает нашу интимную жизнь ужасно однообразной.

Выслушав это признание, Юнг еле заметно кивнул:

— Я уже вылечил одного американского пациента, страдавшего алкоголизмом. Это Джон Меддил МакКормик, наследник владельцев «Чикаго трибюн». Он был материально и духовно подчинен своей матери, распоряжавшейся семейным состоянием. Она была настоящим чудовищем и вызвала у него комплекс кастрации.

— Джеймс страдает тем же комплексом! — возбужденно произнесла Анна. — Его отец — настоящий диктатор, заставляет его работать в своем адвокатском кабинете. А как вы вылечили МакКормика?

Юнг с улыбкой ответил:

— Я написал в комитет директоров «Трибюн» письмо, в котором объяснил, что Джон безнадежен и никогда не вылечится. Семейный совет уволил его и лишил наследства. Он был вынужден порвать все связи с матерью, и с тех пор не выпил ни капли.

— Странные у вас методы! — сказал Джеймс, качая головой.

С потрясенным видом он залпом осушил свой бокал.

— Выздоровление требует усилий воли и жертв, — твердо сказал Юнг.

— А нет у вас других, не таких суровых методов? — поинтересовалась Анна.

Юнг спросил себя, почему он описал лечение МакКормика в столь резких выражениях. Уж не пытался ли он бессознательно дестабилизировать Анну?..

— Духовный опыт, — сказал он, обращаясь к Джеймсу, — может стать для вас базой, которая поможет излечиться от алкоголизма…

Анна Лендис хрипло расхохоталась:

— Вы хотите, чтобы я потащила его в церковь?

Юнг уже хотел ответить, но в этот момент перед ним возник Ференци.

— Пришел! — сказал он, блестя глазами.

Юнг посмотрел в ту сторону, куда указывал Ференци, и заметил приближавшегося Фрейда. Тот шел с мрачным видом, не обращая внимания ни на гостей, ни на суетливых, толкавших его официантов.

— Извините меня, — сказал Юнг, обращаясь к Анне и Джеймсу, и встал, оставив раздосадованную молодую женщину самостоятельно бороться с алкоголизмом супруга.

Фрейд, перед тем как присоединиться к коллегам, был вынужден пропустить вереницу танцовщиц в расшитых блестками костюмах, которые пробирались к сцене.

— Вы, наверное, хотите пить. — Ференци пододвинул ему стул. — Я заказал прохладительные напитки.

— Как прошел сеанс с Грейс? — спросил Юнг.

— Случилось нечто невероятное, — сказал Фрейд. — Потрясающее превращение прямо посреди сеанса. Сначала я решил, что мисс Корда погрузилась в гипнотический сон. Но находившаяся передо мной девушка бодрствовала. И это была не Грейс.

— Раздвоение личности? — удивился Ференци.

— Я считаю, что вторая личность — это тень сознания Грейс. Она выполняет четкую роль — охраняет Грейс, не позволяя ей вспоминать о некоторых фактах. Ее можно также охарактеризовать как воплощение вытесненного в подсознательное. Воплощение, обладающее ярким характером, совершенно не похожим на характер Грейс.

— Так она противится лечению? — спросил Юнг.

— Изо всех сил. Она боится, что я разрушу крепостную стену, которую она воздвигла вокруг Грейс. Я смог, однако, вырвать у нее признание о том, что именно она контролирует ситуацию, когда Грейс теряет память.