Манхатанская ведьма - [15]

Мы с Генри до того были потрясены услышанным, что и не знали, что сказать. Миссис Петерсон тяжело вздохнула:

– Ну, можете мне не верить, – воля ваша. А для меня это настоящее горе! Вот так, бывает, жду Линду ночью, не сплю и думаю: «Вернется она домой, или я ее уже навсегда потеряла?» А как придет часа в два ночи (сама не своя, глаза сверкают не хуже, чем у ведьмы), ничего не рассказывает, отмахнется от меня и идет спать. И не удержишь ведь! Говорит мне: «Мама, мне так плохо, если я какой-то день не вижу ее. Не запрещай мне ходить к Мириам, я без нее не могу!» И правда, однажды я два дня держала ее взаперти дома, не пускала в лес, так у нее ни с того, ни с сего жар начался. Пришлось отпустить.

– Но зачем Линда нужна Мириам? – спросил я.

– Не знаю, почему она мою дочку выбрала, доктор Фрэдбер. Она ей что-то такое рассказывает, проклятая. Своему нечистому ремеслу пытается научить. Хочет сбить со светлой дороги, от Бога увести, со мной разлучить! Я прямо не знаю, что мне делать, – и миссис Петерсон разрыдалась.

Генри налил ей из графина стакан воды. Бедная женщина никак не могла успокоиться.

– Ведь одна она у меня, никого больше нет! Если Мириам когда-нибудь заберет у меня дочку, я просто умру от горя, а если сделает из нее ведьму – от стыда… Вот, я вам все рассказала. Вы – умные, образованные люди, скажите, что мне делать? Как мне вернуть дочь?

Наступила пауза. Мы молчали. Я совсем не представлял, что можно ей посоветовать, и чем мы можем ей помочь.

– Миссис Петерсон, мы обязательно постараемся что-нибудь сделать для вас, – уверенно сказал Генри.

Когда мы возвращались домой, я спросил у него:

– Зачем ты так ее обнадежил? Думаю, что вряд ли мы сумеем хоть что-то придумать. Медицина здесь ничем не поможет.

– Наоборот, только медицина и может помочь, – бодро ответил он. – Мы с тобой, правда, психикой человека никогда не занимались, но попробовать всегда стоит – вдруг да вылечим.

– Что? От чего «вылечим»? Неужели ты считаешь, что и Линда, и миссис Петерсон, и Дэвид – сумасшедшие, а ведьма – плод их больного воображения?! Ты что, до сих пор не веришь, что Мириам существует?

– Тише, не надо кричать на всю улицу. Об этом никто не должен знать. Я вовсе не считаю их сумасшедшими, но, вероятно, в психике Линды и Дэвида все же имеется некоторый изъян, благодаря чему женщина, которая (так и быть, поверю) живет в лесу, может на них влиять. Но, конечно же, она никакая не ведьма.

Половину следующего дня мы с Генри посвятили чтению медицинских книг. Он просматривал описание нервных расстройств, помешательств, галлюцинаций, а я отыскал сборник статей разных ученых о гипнозе. Потом мы до хрипоты спорили о том, больна Линда или нет. Это ни к чему не привело. Лори все время нам очень мешала. Нельзя было допустить, чтобы она узнала, что Линда имеет какие-то отношения с Мириам. Генри услал горничную за продуктами, дал ей много поручений. Но хотя ее почти не было дома во время нашего спора, она каким-то образом учуяла, что мы говорили о ведьме. Лори сделала нам «последнее предупреждение»:

– Если вы будете вмешиваться в дела нечистой силы, то она уничтожит и вас, и ваш дом, и меня заодно. Вам не жаль своих жизней, так подумайте обо мне! Прошу вас, оставьте Мириам в покое, иначе хлопот не оберетесь.

Как оказалось потом, Лори была отчасти права. Хлопоты начались в тот же день. Но об этом чуть позже. Чтобы избавиться от Лори, мы решили выйти погулять, надеясь, что свежий воздух поможет нам найти хоть какой-нибудь ответ на эту загадку.

Мы дошли до места пересечения нашей улицы с небольшим узеньким переулком, в конце которого стоял дом священника, где сейчас жил мистер Бэтнуар. Мне пришло на ум посоветоваться с профессором по поводу Линды. Он когда-то говорил, что изучает свойства человеческого мозга. Нам бы это могло пригодиться. Генри одобрил мою идею, и мы отправились к мистеру Бэтнуару.

Наверное, следует сказать пару слов о его нынешнем жилище. Бывший простой двухэтажный дом пастора основательно преобразился. Бэтнуар обновил крыльцо, пристроил четыре башенных комнаты по углам и заложил кирпичами несколько окон, так что получились большие темные залы. Он объяснил нам, что темные помещения ему нужны для «кое-каких химических экспериментов», а башни – для наблюдения за звездами.

Профессора дома не оказалось, нам никто не открыл. Одной из его странностей было то, что он совсем не держал прислуги. Генри как-то поинтересовался, почему он не наймет кого-нибудь, кто бы готовил и убирал в таком большом доме.

– Тратить время и силы на ежедневные ссоры с горничной? Ну, нет, этого мне еще не хватало! – шутя, отвечал мистер Бэтнуар. – Кроме того, мое меню включает много блюд из восточной кухни, а здесь никто не умеет их готовить. Но не волнуйтесь, друзья, у меня всегда найдется, чем вас угостить.

Мы с Генри спустились к реке, и город остался у нас за спиной. Надвигались сумерки. Мягким покрывалом они окутывали холмы, касались уже темной воды и островков ряски у берега. Ветер о чем-то перешептывался с камышами. Неподалеку, сидя на перилах деревянного моста, тихонько посвистывала маленькая серая птичка.