Мангыстауский фронт - [181]

И вот, когда Жаннат находилась как бы между двух огней, она и встретила ночью пьяного мужа. И это в очередной раз решило все: Жаннат стало жалко Армана… Она знала: если не помочь ему сейчас, он погибнет. И вспомнила наказ свекрови: «Жаннатжан, прошу тебя, не оставляй без надзора Армана. Ты же знаешь его слабохарактерность. Погибнет он без тебя, погибнет…»

Сердце Жаннат только что не разорвалось от жалости и горя. Кажется, никогда не плакала так горько. Утром подошла к нему.

Арман сидел с опущенной головой.

— Прости, — тихо сказал он и отвернулся.

Жаннат без слов взяла с прикроватной тумбочки носовой платок и вытерла слезы на глазах мужа.

— Мне пора на работу, — сказала она. — Но еще успею приготовить чай.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

«Судьба играет человеком…» — Кунтуару не раз приходилось слышать эти слова. Правильные они или неправильные — об этом он не задумывался. Но видел, как порой человек чуть ли не с самого детства мечтает стать великим, знаменитым. Кажется, есть у него для этого и способности, и упорство. Только поди же ты — не получается, как задумал. Достигнет определенной ступени на служебной лестнице и — точка. Ему бы дальше расти, а он и на этой-то высоте еле держится. Другой же, далекий от всяких дерзких притязаний, знай себе трудится что есть сил. И глядишь судьба вознаграждает его за трудолюбие и скромность. Присмотришься — да у него и способности не хуже и упрямства не меньше, чем у того, первого. Но, оказывается, есть еще одно, не всем заметное качество — честность. И жизнь распорядилась тут очень справедливо.

Кто бы, к примеру, мог подумать, что скромный труженик Нурали так поднимется по службе. Еще вчера он, начальник небольшой экспедиции, затерявшейся в песках, день и ночь мотался по мертвой пустыне в поисках воды. Сегодня Нурали — руководитель одного из крупных республиканских учреждений! Пеилжан же до сих пор — заведующий лабораторией.

Нурали поспешил поделиться радостной вестью о новом назначении с Кунтуаром. Тот озабоченно спросил только:

— Жениться-то успел?

— Пока нет, — ответил джигит. — Есть на примете одна красавица, учится в Алма-Ате, в мединституте. Теперь буду рядом, хочу сделать предложение. Однако за положительный ответ пока ручаться не могу.

Кунтуар больше не расспрашивал. Зачем? Хорошо, что его юный друг пожелал посоветоваться с ним. И Кунтуар от души делился своими раздумьями.

Старому археологу вдруг припомнилась трагическая судьба Армана. «Как только приеду в Кайракты, обязательно забегу к ним. Слышал, там совсем дела плохи».

Прошло порядочно времени с тех пор, как Арман возвратился от Биби сюда, в Кайракты, с тех пор, как старый рабочий Ахметкали первым подал ему руку помощи. Армана приняли на прежний завод, снова зачислили камнерезчиком. Но так же, как и прежде, он все делал механически, без желания.

Добрый Ахметкали относил это за счет тяжелой судьбы Армана. Все надежды были на то, что труд поможет, изменит его. Труд и не таких еще людей ставил на ноги. Однако равнодушие Армана к делу все больше страшило и Ахметкали.

Казалось бы, что надо ему от этого парня? Не брат он ему, не отец. Другой бы давно отступился: мол, живи как хочешь, погибай, сам до этого докатился! Однако так не мог сделать старый мастер Ахметкали.

В дни своей молодости он испытал немало трудностей. И вот теперь, как увидит, что кто-то из парней ошибся в жизни, тотчас спешит на помощь. Ахметкали поддерживает, направляет оплошавшего до тех пор, пока не поставит на ноги. Так и с Арманом. Может, причина здесь во внешней обаятельности, вежливости, откровенности, доверчивости парня. Ахметкали видел, сердцем понимал: Арману еще можно помочь.

Однажды он сказал:

— Смотрю я на тебя и вижу — не нравится тебе эта работа. Может, пойдешь куда-нибудь в другое место трудиться?

— Не знаю…

— А кто же знает? Ты взрослый. Помню, обещал помочь тебе в учебе. Так вот, готовься. Я говорил с одним скульптором, он хочет встретиться с тобой.

Арман почувствовал, как сердце отчаянно забилось в груди. Да, он рад решению Ахметкали.

Назавтра мастер вызвал такси, заехал за своим знакомым скульптором и повез его на кладбище. Там показал памятник, сделанный Арманом.

— Ну что ж, — сказал скульптор. — Сразу, конечно, видно, что работал не мастер. Но парню надо учиться. Вот только семейному человеку трудновато будет в том смысле, что стипендия в училище небольшая. Взять бы его учеником к себе, но… у нас не положено по штату. Я помощника себе еле-еле добился.

Новая задача встала перед Ахметкали. Он решил, что и дальше будет бороться за Армана.

Нельзя сказать, что это было легко, но мастер добился своего. Вскоре Армана разрешили принять на работу. Ахметкали сам привел его к скульптору в мастерскую.

— Раньше казах, отдавая в учение сына, обычно говорил мулле: «Мясо твое, кости — мои, только научи его читать». Я почти так же прошу: «Не жалейте его, хоть и устали руки — пусть лепит, хоть и устала голова — пусть думает. Лишь бы научился мастерству».

Ахметкали продолжил это свое почти торжественное напутствие, теперь уже обратившись к Арману:

— Повторяю еще раз — судьба в твоих руках. И от того, как будешь учиться, зависит — станешь ли ты человеком. Ну, а если понадоблюсь, двери моего дома всегда для тебя открыты.