Мангуп - [7]
Теодорик ожидал встречного выпада, но рыцарь даже не вытащил меч из ножен. Он явно отказывался сражаться. Снова меч Теодорика обрушился на врага. Лезвие скользнуло по щиту англичанина, ударило по гаржету, но прочный доспех спас всадника.
Со всех сторон на Теодорика кинулись английские солдаты, пытаясь спасти своего командира. Теодорику пришлось отражать атаку сразу десятка насевших на него англичан. Спаи Илья сражался рядом, помогая Теодорику. Остальные несколько отстали.
На какое-то мгновение среди мелькания клинков Тео увидел впереди неприкрытый бок лошади рыцаря, и в отчаянной попытке достать его, вонзил шпоры в бока своему скакуну. Конь рванулся вперёд, опрокинул нескольких англичан, и ударил длинным шипом нагрудника прямо в сердце кобылы рыцаря. Та пошатнулась, замерла, а потом рухнула на землю, придавив всадника, и её копыта в агонии били воздух. Мечи англичан со всех сторон обрушились на Теодорика, и только чудом он всё ещё оставался невредимым, обороняясь бешено, с невероятной скоростью и силой.
На помощь Теодорику подоспели его друзья. Наконец, им удалось потеснить неприятеля. Сражение продолжалось. В круговерти битвы Тео забыл о всаднике в богатых доспехах. Перед ним возникали новые противники, и его стремительный меч всюду нёс смерть, словно был Теодорик её посланцем.
Под непрекращающимся напором тяжёлой конницы, англичане пятились, но продолжали сражаться. В это время подоспели французские лучники, отряд которых был сформирован из беглецов Сен-Лорена. Сотни стрел взмыли в воздух, обрушились на задние ряды англичан. Щиты, доспехи, тела врагов словно обрастали щетиной. А со стороны лагеря на английских солдат тоже летели стрелы, болты, картечь, потом раздались звуки флейты, забили барабаны, и французская пехота Жана Бюро пошла в атаку.
Не выдержав удара пехоты, англичане начали массово бросать оружие и бежать к реке, срывая с себя на бегу тяжёлые доспехи.
Теодорик придержал коня. Палило солнце. Пот от жара раскалённой стали заливал глаза. Но не жажда, не пот, не усталость сдержали его. Теодорик не любил разить бегущего противника. Только глаза в глаза, сталь против стали. За откровенную страсть рубить спины бегущих, он презирал татар, союзников, с которыми не раз ходили феодориты против общих врагов.
Теодорик крикнул своим воинам, чтобы они прекратили преследование неприятеля, потом медленно въехал в реку, опустил меч в воду, смывая с лезвия кровь, и, подняв забрало, плеснул на разгорячённое лицо горсть воды.
Избиение англичан продолжалось. Оно длилось до вечера.
Когда солнце коснулось горизонта, поле битвы было усеяно убитыми и раненными, а вода реки от крови стала красной. Прозвучала команда всем возвратиться в лагерь и доложить о потерях.
Подъехал Илья вместе с Пьетро Боссо.
– У нас есть погибшие?– спросил Теодорик у Ильи.
– Нет. Два человека легко ранены. Им уже оказана помощь.
– А у вас?– обратился Тео к Пьетро Боссо.
– Трое погибших.
– Жаль ребят!! Поехали со мной на доклад.
Когда они подъехали к группе старших офицеров, Теодорик увидел на земле тело того самого рыцаря, лошадь которого свалил его конь. Шлем с головы был сорван, и седые волосы рыцаря окрасились кровью от чудовищного удара.
– Кто это?– спросил Теодорик у Жана Блуа-Пентивьера через Пьетро.
– Британский Ахилл, граф Шрусбери Джон Тальбот.
– Я встретил его на поле боя. Он отказался сражаться. Почему?
– Граф раненым был взят в плен в битве при Пате 25 лет тому назад. Король за доблесть графа освободил его без выкупа, и Джон Тальбот дал слово никогда больше не обнажать свой меч против подданных короля.
– Хорошо, что не мой меч убил столь достойного и пожилого рыцаря. Мир праху его!
– Графу исполнилось 80 лет. Такая победа уже никого прославить не может.
– Кто его убил?
– Джон Тальбот много часов пролежал, придавленный весом павшей лошади, а лучник Мишель Перуни, ополченец, узнал его и зарубил топором.
– Сожалею, но это мой конь убил его лошадь, а значит, я причастен к смерти славного рыцаря.
– Действительно жаль. Кстати, в этом бою погиб и сын графа. Их похоронят вместе. Это единственное, что я могу сделать для такого достойного человека.
Солнце спряталось за лесистыми холмами. Тео уже знал о потерях: погибло около 200 французов и более 3500 англичан.
Сдался Кастийон. 19 октября, после высадки французского десанта, капитулировал гарнизон Бордо. Окончилась Столетняя война. Дело, начатое Орлеанской Девой, завершилось.
Феодориты, получив обещанную сумму денег, переждали зиму во Франции, а с наступлением весны отправились на свою далёкую Родину.
Добравшись до восточной границы Священной Римской империи, дальше решили ехать напрямик. Земли друзей – Крымских татар, были степью с редкими перелесками и лощинами, в которых скрывались от постороннего взгляда улусы из нескольких десятков разбросанных в беспорядке низких и длинных татарских саклей из самодельного необожжённого кирпича или ивовых прутьев, обмазанных глиной. Слегка наклонные односкатные крыши были устланы камышом или прутьями по стропилам и засыпаны землёй. В середине крыши земля утрамбована, а по краям зеленела трава, и цвели цветы.
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!