Маневры неудачников - [10]

— Сердце, — констатировал доктор Телегин. — Скорее всего, отказ кардиостимулятора.

— Не удивительно, — сказал Джерри. — При его образе жизни… Да и вообще, сколько ему было? Лет двести?

— Семьдесят шесть.

— Выходит, я здорово недооценил его образ жизни. Выглядел он на все двести, — сказал Джерри. Сколько я его знал, он всегда был спокоен и бесстрастен, говорил негромко, в немногих экстренных ситуациях, что у нас тут были, ни разу не терял хладнокровия и временами был очаровательно циничен. Словом, Джерри мне нравился.

— Лишний вес, — сказал Телегин. — Я говорил ему, что надо сбросить хотя бы килограммов двадцать, иначе и стимулятор может не выдержать…

— Я полагаю, ему все нечто подобное говорили. Все, с кем он вообще разговаривал, — сказал Джерри. — Но одного не отнять: ушёл он красиво. Интересно, какие были его последние слова? «Твои деньги на тумбочке, дорогая» или что-то вроде того? А, Амальгама?

Амальгама де ла Конта — в миру Люси Стюарт — продолжала истерически всхлипывать и не стала отвечать, однако вряд ли Джерри был очень далёк от истины. Сильно сомневаюсь, что у самой дорогой куртизанки станции была большая любовь с нашим руководством.

— Док, а вы уверены, что это была естественная смерть? — спросил я.

Джерри посмотрел на меня и изумлённо задрал бровь.

— Пьянство, обжорство и постоянный тра… — Он скосил глаза на Амальгаму. — Сексуальные связи. Что может быть естественнее? Удивительно, что этот вопрос вообще пришёл тебе в голову.

— А всё-таки…

— Вскрытие покажет, — сказал Телегин. — Но пока нет никаких причин думать, что это было не так. Нет ничего удивительного в сердечном приступе во время… э-э-э… — Настала его очередь коситься в сторону де ла Конты. — Ну вы понимаете.

Джерри кивнул, удовлетворённый его ответом.

— Когда будут известны результаты вскрытия? — спросил я.

— Утром, — сказал Телегин. — Мне не хотелось бы этим заниматься прямо сейчас. Вызов Джерри выдернул меня из постели, и я не чувствую себя готовым кого-то потрошить без особой необходимости. Пациента всё равно не спасти.

— Ты что-то подозреваешь, Алекс? — поинтересовался Джерри. — Или это просто паранойя?

— Скорее всего, паранойя, — признал я.

Три года рядом с Асадом ад-Дином и постоянными интригами, окружающими фигуру нового левантийского калифа, не проходят для психики даром. Мне казалось, что за последнее время я смог избавиться от навязчивой идеи видеть двойную игру везде где только можно, но прибытие на станцию Азима пробудило во мне эти воспоминания. С Азимом и Асадом я познакомился благодаря тому, что один из младших братьев тогда ещё наследника левантийского престола вывел из строя двигатели на их корабле, в результате чего все мы на месяц застряли в джунглях атакованной скаари планеты, и если бы не второе вторжение, осуществленное Кленнонской Империей, то все мы в этих джунглях и остались бы.

— Я слышал, днём у тебя были какие-то проблемы с обезьяной, — сказал Джерри. — Никто не пострадал?

— Если не считать саму обезьяну, — сказал я. — Пара сломанных ребер, несколько ушибов, но жить будет. Больше всего мне хотелось дать в ухо владельцу животного, но я смог сдержать этот порыв. Так что — да, никто не пострадал.

— Как я рад, что мои сотрудники способны сдерживать свои порывы, — заметил Джерри. — Если бы получивший в ухо пассажир подал на нас жалобу, владельцам станции это вряд ли бы понравилось, и мне пришлось бы тебя уволить.

Я пожал плечами.

— Понимаю, что тебе всё равно, — сказал Джерри. — Человек с собственным космическим кораблем — большая редкость среди рядового персонала моей службы безопасности, знаешь ли.

Несмотря на то, что это далёкое будущее, собственные космические корабли здесь редкость. Примерно такая же редкость, как собственные океанские яхты в моём родном времени, и я понимал, что находящийся в моём распоряжении борт будет привлекать ко мне излишнее внимание. Но деваться от этого было некуда — мне нужна была мобильность, и даже Асад настаивал на том, чтобы корабль находился у меня под рукой.

Сознательный риск сильно отличается от сознательного суицида.

Пилот я, правда, всё ещё был аховый.

Я могу вылететь из точки А и добраться-таки до точки Б, но погони, маневры уклонения и навыки космического боя мне освоить пока не удалось. В учебном бою лейтенант Кассад уделывал меня в девяти схватках из десяти.

Конечно, с нынешним моим судном много и не навоюешь, ибо оно предназначено не для боя, а для скоростного отхода в том случае, если развитие событий станет слишком угрожающим.

— Я вам тут ещё нужен? — поинтересовался Телегин.

— В принципе нет, — сказал Джерри. — Дайте девушке какое-нибудь успокоительное и снотворное и можете считать себя свободным. Я вызову кого-нибудь с грузовой тележкой, чтобы доставить тело в морг, а утром приступите к вскрытию.

— Только с тоннажем тележки не ошибитесь, — сухо хмыкнул Телегин, вкатил всхлипывающей Амальгаме инъекцию и убрёл восвояси.

— На нас это как-нибудь отразится? — спросил я. — На персонале станции, я имею в виду?

— Что отразится? Смерть Халлена? Можно подумать, он тут чем-то занимался. Трое заместителей выполняли всю его работу, не связанную с посещением званых обедов, ужинов и коктейльных вечеринок. Если никому не сообщать о смерти Дага, никто и не заметит, что его больше тут нет.