Манекен за столом. Роман-антиутопия - [89]

— Все решили, что с куклами можно стать другими.

— С куклами самому можно стать куклой, — назидательно сказал Шедевр. Он как будто приуменьшился. — Но если искусно исполнить все внешние признаки, то не все ли равно? Сначала моя машина продолжила — изобразила — движение без топлива: мне очень хотелось дотянуть домой. Часы без механизма стали показывать время, работал неисправный телевизор, вода кипела, но горячей при этом не была. Оказалось возможным скопировать любое явление и как механизм. Содержимое стало текучим, удобным. Моделирование всех привлекает более всего. Это удобно. Всем нужна модель удобного мира. Вещество в большом городе, не терпящего дефектов, стало следовать одной лишь видимости, Что я наделал, с ужасом подумал я. Куклы стали возникать в гуще людей, беспомощные, никому не нужные в рациональном мире, и я решил спрятать их. В самом глухом месте. В изъяне их никто не должен был больше беспокоить…

Я присмотрелся к Шедевру. Совсем он не был похож на идола. Обычный молодой человек, худощавый, в добротном сером костюме. Круглые очки, которых раньше не было, придавали ему сугубо интеллигентный вид.

Преуспевающий ученый, может, предприниматель. Спокойный, расслабленный, он подливал себе что-то некрепкое. Прошлое его вроде и не интересовало, да и настоящее, похоже, тоже.

Он ни о чём не спрашивал. Не задал ни одного вопроса и уехал в ночь на открытом автомобиле, таком же огромном, как и он сам.

Нас многое связывало. Хорошо, что он объявился, подумал я. А ведь он хотел увидеть всех нас прежних. Потому и молчал.

В эту пору городок показался ещё более безлюдным.

Один Кредо не спал. Он по-прежнему молодо суетился на кухне, в переднике. Он приложил палец ко рту.

— Топ спит. Она очень устала.

— Да?

И я опустился на стул.

— Представляешь, я сам вел целый автобус. Эх, видела бы меня моя семья.

Из комнаты показалась Топ.

— Тебя так долго не было. Я так испугалась. Кредо отправился искать меня в трущобы. Мы встретились на ферме. Кредо попросил вина. Я спустилась в подвал. Хлам меня сопровождал. С кувшином. А там Гибрид. Этим кувшином и дал ветреному Хламу по лбу. Кто так делает? Кредо пытался это Гибриду объяснить, целый день бегая за ученым по лесу.

Я огляделся.

— Кредо, откуда у тебя эта мебель?

— А-а? Ты заметил?

— Конечно. Это же моя мебель.

— Я привёз её со свалки, — с некоторой обидой сказал Кредо. — Караул помог. Как твоя?

Топ кусала губы, чтобы не рассмеяться.

— Да нет, знаешь ли. Похожа.

— А то я решил начать новую жизнь. Стать стопроцентно прежним. Когда расставил весь этот гарнитур. Я сразу вспомнил, каким я был раньше. И мебель у меня была не хуже этой. Точно, не твоя?

— Показалось.

— Здесь был мэр, — торжественно сказал Кредо. — Он пришёл посоветоваться со мной. Ему нужен надёжный человек. Свой. Коренной. Я ему рекомендовал тебя.

Топ сияющими глазами посмотрела на меня.

— Теперь я буду спокойна за тебя в столице.

— В столице?

— Я приезжала на каникулы. Отлично отдохнула. Страху нагнала! А ты наконец-то будешь при деле. Как все. Я так рада!

С Ореол пришлось объясняться. Она ничего не понимала. Она долго стояла на вокзале.

С выставки вышла очень задумчивая. Кривляка превратилась в тихую, приветливую девушку.

Мать в столице нашла очень подходящую партию. Очень выгодную. Сестра приехала посоветоваться со мной насчет и своего предстоящего замужества. В столице у нее был жених. Коммерсант. Торговец недвижимостью. Старше ее. Я сказал, чтобы они приезжали вместе, сходим на рыбалку. Сестра согласилась. Но до самого отъезда у нее проскальзывало недоумение при виде пустых комнат.

Мэр не спешил встречаться со мной. Он вообще нигде не показывался.

Ядро, прошатавшись по злачным местам, не успел попасть в развал и был страшно раздосадован.

Постепенно горожане возвращались из трущоб, недовольные, многие заблудились, никаких кукол не видели. Но у некоторых был ошеломленный вид.

Караул пропал. Поиски ничего не дали.

Вечером я окинул взглядом глухую, пустынную местность. Как будто ничего и не было там.

Луна скользила в облаках.

Дверь в лавку антиквара едва держалась на ржавых петлях. И это рядом с нашим отелем. Из люка в тротуаре показалась рука с гаечным ключом, затем по пояс высунулся в грязном комбинезоне Ядро.

— Не отлынивай, — строго сказал он ожидавшему с инструментами напарнику Панике. — Я отдуваться за вас, бездельников, не намерен.

Работу проверял Корка. Его было не узнать — важный, надутый, как индюк. Он запугал всех своих рабочих.

— Шабаш, — сказал Ядро, отирая руки ветошью, услужливо поданной ему Кошмаром.

Паника с облегчением вздохнул и с благодарностью глянул на меня, чьё появление он связал с окончанием не на шутку затянувшегося рабочего дня.

Все впряглись в каждодневную трудовую деятельность, тянули лямку в разных сферах.

За деревенскими лежебоками закрепилась слава мыслителей, за городскими лодырями — пахарей.

Лагуна запыхался, запасаясь. Вагончик тронулся к трущобам, где располагался новый музей.

— Вы находитесь в ангаре, который можно смело называть музеем под открытым небом. Все, как в природе. Здорово, да? Стихийного бедствия не обещаем, но метеоритик-другой проскочит, не пугайтесь яркости, и комет зависнет парочка…