Манекен за столом. Роман-антиутопия - [105]

Художник Линза меня не узнал.

Я поинтересовался, что он ищет.

— Хворост, — сказал он, не узнавая меня.

Я посмотрел в сторону леса. Он тоже посмотрел туда. Посмотрел через силу.

Темно было в лесу. Полог листьев плотно смыкался сверху, как пещера.

Художник Линза разложил мольберт.

— Я совсем не умею рисовать, — сказал Линза.

— А в школе?

Он посмотрел на меня. Он узнал меня.

— С чего ты взял, что я рисовал?

— Но что-то же изображал.

— Было дело, — сказал Линза. — Мне очень жаль. Тебе что, нужна живопись?

Вопрос был задан в лоб.

Я так и знал, что он спросит.

— Ты приобрел признание?

— Да, — сказал Линза. — У меня много наград. Я отмечен во множестве каталогов.

— Вот, — сказал я. — Что же ты?

— У меня нет ни одной картины, — убежденно произнес Линза.

— А какой у тебя был успех на выставке! — сказал Сорняк, раскладывая по траве консервы.

— Мы будем есть консервы? — удивился я.

Сорняк поднял голову, как при низком старте. Его лицо покраснело от усилия.

Я хотел спросить его о Феномене. Феномена нигде не было.

С Сорняком разговаривать, к сожалению, раз от раза становилось все скучнее. Почему это происходило, непонятно. Сорняк много знал, много умел. Ловкость рук у него была изумительной.

Он подметил, что я за ним наблюдаю. И выпрямился.

— Пикет, — сухо сказал он. — Я тебе прямо говорю, ты нам мешаешь.

Я даже не успел удивиться.

Что-то его во мне насторожило, и он сказал: — Учти, я прошел курс выживания. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит.

На поляне бродили Тюфяк и Опыт. Тоже явились на пикник.

Сорняк вдруг схватил меня за руку. Так их учат на всяких курсах. А я просто толкнул его.

Сорняк зажмурился и полетел в пропасть. Точнее, стал съезжать по обрыву вниз.

Все смотрели на меня остановившимися глазами, в которых скопилось столько отчуждения, что стоило провалиться под землю.

Секрет задумчиво покусывала травинку.

— Пойдем в лес, — сказала она.

Сорняк продолжал карабкаться по склону. Никуда свалиться он не мог.

— Почему они не наберут настоящих дров? — недоуменно спросила Секрет.

— Похоже, ты среди них единственный нормальный человек.

— А ты зачем размахался руками? Так уже давно никто не поступает.

— Как это ты заметила?

— Молчу, — сказала Секрет.

Мы вошли в лес.

— А Ядра ты не видишь? Я так соскучилась по нему, — сказала Секрет. — Мне кажется, лучше его нет.

— Витамин наверняка знает, где он. А я вот Топ редко вижу.

— И ты ее не ищешь?

— Зачем ее искать? Она в городе.

— А вдруг нет? — сказала Секрет с грустью и сразу рассмеялась, хлопнув меня по плечу: — Это я так, герой!

Мне ничего не оставалось, как тоже рассмеяться.

— Тебе нужен простор. А не жизнь в тесном городе, где нет даже происшествий.

— Я нормально себя чувствую, — заверил я ее. — У нас прекрасный дом. Все время поступают средства. Работать не надо.

— Ах, ты хочешь работать! — воскликнула Секрет.

Я с досадой пожал плечами.

— Я тоже хочу работать, — серьезно сказала Секрет. — Я хочу жить и работать в нашем маленьком городке на побережье.

Секрет продолжала мысленно пребывать в том времени. Я ее понимал. Мысли часто переносили в прошлое. Вообще-то я особой проблемы не видел.

Побережье было совсем рядом. Просто там никого не было. Все в столице.

При выходе из темного леса Секрет вдруг шепнула:

— А я бы прыгнула. Вместе с вами.

Повезло Ядру.

На поляне появился новый персонаж — фермер. Он подошел к Тугодуму и спросил его:

— Ты кто?

Все называли диковинные городские профессии, и дремучий фермер щурился, пробуя даже повторить некоторые.

Все безропотно отвечали, вслушиваясь в свои ответы. Все понимали, как нелепо они звучат.

— Менеджер, — сказал Тюфяк.

Тугодум был пойман врасплох вопросом. Взгляд отяжелел. Крестьянин что-то почувствовал. Ему стало не по себе. Обжора что-то вспоминал. Он вспоминал то время. Дальше действие развивалось стремительно. Фермер, крича и размахивая руками, побежал по склону.

Тугодум еще раз сверкнул глазами и успокоился. Дальше все стало происходить еще более дико.

Все вскочили и принялись смеяться над фермером.

Никак я не предполагал, что окажусь в городе. Топ надоела провинция. Это я понять мог. В провинции скучно. Все одно и то же.

Сначала мы жили очень тихо. С Лагуной ходили на рыбалку. Потом в доме стали появляться гости. Топ могла позвать в гости кого угодно. Ей казалось, что все в провинции одинаково доброжелательны. Спустя некоторое время начался отсев. Не все обладали хорошими манерами.

Первым стал Лагуна. Он, по мнению Топ, был простоват. Бывать у нас, считала она, ему следует пореже. А мне не стоит ждать его с утра до вечера. У нее хватило ума не ссорить нас.

Я все это замечал. Топ со мной не хитрила.

Она соглашалась с моими аргументами. В пользу дружбы. Но Лагуна был обидчив. Он перестал ко мне заходить.

Внимание привлек Сорняк, жонглирующий яблоками.

Яблоки столкнулись в воздухе и упали на землю. Я вспомнил, что Топ говорила про заболевшего родственника.

Я стал спускаться с холма. Зачем они собираются здесь? Они ни о чем не разговаривают, ничем не интересуются.

Они уже многого не знают, не помнят, или мне все кажется?

Я был бы не против, чтобы мне все казалось. Это замечательно, когда все только кажется.