Мандат - [10]
А что, если я?!
Павел Сергеевич. Твоего сложения на такое платье не хватит. А Настька! Обратите внимание, мамаша, Настьке будет как раз по мерке.
Надежда Петровна. Что ты! Что ты!
Павел Сергеевич. Да, да, Настька! Настька! Настька!
Варвара Сергеевна с платьем уходит.
Явление двенадцатое
Павел Сергеевич и Надежда Петровна.
Надежда Петровна. А знаешь, Павлушенька, мне Тамара Леопольдовна пенсию обещала выхлопотать.
Павел Сергеевич. За что пенсию?
Надежда Петровна. За спасение России.
Павел Сергеевич. Как за спасение России? Во-первых, коммунисты Россию спасти не позволят.
Надежда Петровна. Кто же, Павлуша, их будет спрашиваться, когда не сегодня-завтра французы в Россию царя командируют.
Павел Сергеевич. Как царя? Вы понимаете ли, мамаша, о чем вы говорите. Если в Россию на самом деле какого-нибудь царя командируют, то меня тут же безо всяких разговоров повесят, а после доказывай, что ты не коммунист, а приданое.
Надежда Петровна. Но, Павел, пенсия.
Павел Сергеевич. Ну зачем же мне в мертвом виде ваша пенсия, маменька?
Надежда Петровна. А если тебе за такое геройство каменный памятник высекут?
Павел Сергеевич. Высекут?
Надежда Петровна. За такое геройство обязательно высекут. В назидание потомству. Все равно как первопечатнику какому-нибудь.
Павел Сергеевич. А меня с ним, мамаша, не спутают?
Надежда Петровна. Тебя, Павел, ни с кем не спутают, у тебя очень фигура представительная.
Павел Сергеевич. Фигура-то у меня действительно ничего. Значит, мне, маменька, в партию вступать нельзя.
Надежда Петровна. Как – нельзя? А с чем же мы Вареньку замуж выдадим?
Павел Сергеевич. Но вы забываете, мамаша, что при старом режиме меня за приверженность к новому строю могут мучительской смерти предать.
Надежда Петровна. Как же тебя предадут, если у тебя платье?
Павел Сергеевич. Ну, стало быть, при новом режиме за приверженность к старому строю меня могут мучительской смерти предать.
Надежда Петровна. Как же тебя предадут, если ты в партии?
Павел Сергеевич. Мамаша, значит, я при всяком режиме бессмертный человек. Вы представьте себе, мамаша, какой из меня памятник может получиться. Скажем, приедут в Москву иностранцы: «Где у вас лучшее украшение в городе?» – «Вот, скажут, лучшее украшение в городе». – «Уж не Петр ли это Великий?» – «Нет, скажут, поднимай выше, это Павел Гулячкин».
Явление тринадцатое
Павел Сергеевич, Надежда Петровна, Варвара Сергеевна.
Варвара Сергеевна. Маменька! Платье на Настьке сошлось тютелька в тютельку.
Надежда Петровна. Ну что ты говоришь! Где же она?
Варвара Сергеевна. Сейчас выйдет.
Павел Сергеевич. А если бы сейчас настоящая императрица вышла, как с ней здороваться нужно – «здрасте» или «мое почтение»?
Надежда Петровна. Императрицам заместо «здрасте» «ура» говорят.
Варвара Сергеевна. Ну, скоро ты там?
Голос Насти. Иду!
Павел Сергеевич. Ведь вот собственная кухарка, а боязно.
Явление четырнадцатое
Павел Сергеевич, Надежда Петровна, Варвара Сергеевна. Настя в платье императрицы.
Все. Ура, ваше высочество!
Надежда Петровна. Ну, прямо как настоящая, прямо как настоящая. Ура, ваше высочество!
Варвара Сергеевна. У меня от такого роскошества, маменька, даже спазмы в желудке сделались.
Павел Сергеевич. Настенька, голубчик, пройдитесь по комнате, мы на вас с оборотной стороны поглядим.
Варвара Сергеевна. Ах, Настя, вы даже совершенно безо всякого вкуса ходите. Я, когда в Малом театре английскую королеву видела, то она исключительно только вот таким образом по полу передвигалась. (Показывает.)
Павел Сергеевич. Настенька, голубушка, попробуйте вы.
Надежда Петровна. Шлейф-то, шлейф-то у ней по земле волочается.
Павел Сергеевич. Мамаша, позвольте я. (Несет шлейф.)
Надежда Петровна. Ну прямо как настоящая, прямо как настоящая.
Павел Сергеевич. Если бы мне за него в довоенное время держаться, ох и далеко бы я, маменька, ушел.
Варвара Сергеевна. Павел, посадим ее на трон.
Павел Сергеевич. Садитесь, ваше величество.
Сажают Настю на стул.
Надежда Петровна. Ну прямо как настоящая, прямо как настоящая.
Варвара Сергеевна. Если бы мы, маменька, настоящую на трон посадили, нам бы гастрономический магазин отдали.
Павел Сергеевич. А меня бы первым министром сделали.
Надежда Петровна. Хотя бы околоточным, Павел, потому при своем околоточном торговать очень хорошо, и законно, и выгодно.
Настя. На чем я сижу?
Павел Сергеевич. На троне, ваше величество.
Надежда Петровна. Ну прямо как настоящая. Спасайся, кто может!
Павел Сергеевич. \
Варвара Сергеевна. / Что случилось?
Настя. Барыня, что с вами?
Надежда Петровна. Настька, не шевелись, Христом Богом тебя заклинаю, не шевелись, потому что ты на заряженном пистолете сидишь.
Настя. На пистолете?! Граждане, убивают!
Надежда Петровна. Настька, не ерзай.
Павел Сергеевич. Настя, сидите как вкопанная, пока вы ни себя, ни нас не убили.
Варвара Сергеевна. Если вы его, Настенька, пошевелите, он выстрелит.
Настя. Батюшки, погибаю!
Надежда Петровна. Не двигайся, я тебе говорю.
Павел Сергеевич. Вы, Настя, тем местом, который сидите, не чувствуете, в которую сторону он направлен?
Настя. У меня, Павел Сергеевич, всякое место от страха отмерло.
О мальчике Коле Сорокине, который за год в школе нахватал двоек и теперь эти лебеди-двойки привезли его на остров ошибок. Много Коля Сорокин повидал на острове ошибок: корову и лошадь, которые соединились, разделенных зайцев и слона, который весит меньше воздуха… Решил Коля отправиться домой, правильно решить задачки и помочь всем, кого он так необдуманно обидел. Но не так просто двоешнику уехать с острова, двойки не пускают…
Драматург Николай Робертович Эрдман известен как автор двух пьес: «Мандат» и «Самоубийца». Первая — принесла начинающему автору сенсационный успех и оглушительную популярность, вторая — запрещена советской цензурой. Только в 1990 году Ю.Любимов поставил «Самоубийцу» в Театре на Таганке. Острая сатира и драматический пафос произведений Н.Р.Эрдмана произвели настоящую революцию в российской драматургии 20-30-х гг. прошлого века, но не спасли автора от сталинских репрессий. Абсурд советской действительности, бюрократическая глупость, убогость мещанского быта и полное пренебрежение к человеческой личности — темы сатирических комедий Н.Эрдмана вполне актуальны и для современной России.Помимо пьес, в сборник вошли стихотворения Эрдмана-имажиниста, его басни, интермедии, а также искренняя и трогательная переписка с известной русской актрисой А.Степановой.
Книга по одноименному мультфильму, выпущенному студией «Союзмультфильм» в 1956 г.
Книга «Письма. Н. Эрдман. А. Степанова» — уникальна. В ней вы прочтете историю любви актрисы МХАТа Ангелины Степановой и писателя-драматурга Николая Эрдмана. Историю прекрасную и трагичную. Но эта книга больше, чем роман о любви: из нее вы узнаете о судьбах русской интеллигенции, о жизни Москвы и Художественного театра начала 1930-х годов. В. И. Качалов. М. М. Яншин, Б. Н. Ливанов, И. Э. Бабель, О. Н. Андровская, М. А. Булгаков — друзья А. И. Степановой и Н. Р. Эрдмана — предстанут свидетелями драматических перипетий их романа.
Перед Вами – пьеса Н.Р.Эрдмана Самоубийца, признанный шедевр отечественной драматургии. Эту пьесу мечтал поставить Станиславский, с восторгом восклицавший во время чтения комедии, что ее автор – гений! В своей лучшей пьесе Эрдман выявлял абсурд советской действительности, о которой один из персонажей говорил: «В настоящее время, гражданин Подсекальников, то, что может подумать живой, может высказать только мертвый».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.