Манчестерская тусовка - [28]

Ну вот они и подобрались к этому месту, одного воспоминания о котором довольно, чтобы Джейку стало не по себе — какими бы далекими ни были события тех дней. Он всего на один шаг отставал от Грина, когда они вышли со станции Пикадилли в бледно-серый солнечный свет Манчестера. Поворот дорожки, ведущей к входу в здание вокзала, был поразительно знакомым и одновременно бесконечно далеким — прошлое, вспоминать о котором не хотелось. Уж сколько раз в своей жизни Джейк возвращался на эту станцию, а к такому оказался совершенно не готов. Чего ему больше всего хотелось — он только сейчас это понял, — так это чтобы Грин взял и рассказал все, как есть. Ведь Джейк все это время ждал, внутренне себя готовил к чему-то, чего так и не произошло.

— Может, все-таки скажете? — решился он наконец. — Вы ведь привезли меня сюда, потому что хотите, чтобы я разыскал Гэри Холлидея?

— Старого наставника Кевина Доннелли? С чего мне могло понадобиться, чтобы ты его искал? Я и сам прекрасно знаю, где он.

У Джейка потемнело в глазах, он так сильно вцепился в ручку сумки, что костяшки пальцев побелели.

— И вы хотите, чтобы я поехал к нему — туда?

— Туда — это в смысле куда? — Грин выглядел озадаченным. — В Колчестер-Холл?

Ну да, куда же еще. Джейк кивнул.

— Так ведь он не там. Мы эту лавочку уже месяц или два как прикрыли. Он в предварительном заключении, дожидается суда. — И тут Грина как будто бы осенила отличная мысль. — Но раз уж ты об этом заговорил, может, и правда его навестишь? Я тебя уже записал на завтрашнее утро. Идет?

Глава восьмая

Джонни ждал его на лестничной площадке. Джейк высунулся из-за двери своей комнаты с джинсами в руке.

— Сколько времени?

— Полдвенадцатого, — ответил Джонни. — Так что пошевеливайся, потаскушка. Думаю, тебе лучше не дожидаться, пока проснется Шон.

Джейк сам это прекрасно понимал и изо всех сил старался попасть ногой в штанину, чтобы поскорее свалить. Характер у Шона был суровый, а оттого, что большую часть времени он это скрывал, было только страшнее. Называйте Джейка трусом, предателем и прочими дурными словами, но лучшее, что он мог придумать, — это слинять пораньше и предоставить Домино одному слушать звон фанфар. Домино продолжал безмятежно спать. Будь у парня хоть немного мозгов, он бы сбежал сразу же, как только обнаружил, что Джейк выбрался из-под простыней и испарился.

— И запомни, — сказал Джонни, — ты мне за это должен целую хренову луну!

Джейк кивнул и выглянул из-за лестничных перил — посмотреть, не шевелится ли внизу кто живой.

— Кто там есть?

— Можешь не беспокоиться, — сказал Джонни. — Ребекка вчера ушла, и за это ты тоже можешь меня благодарить. Ты, наверное, думаешь, что мне вчера, в моем состоянии, больше всего на свете хотелось выставлять из квартиры плачущую девушку, а потом еще целый час слушать, как Шон и Фея рассуждают о том, какое ты дерьмо — да вдобавок ко всему еще этот сумасшедший тинейджер, которого ты подобрал и свалил мне на голову.

— Выходит, меня теперь все ненавидят?

— Да тебя всегда все ненавидели, чувак. И учти, я бы тоже не стал иметь с тобой дело, если бы не нуждался в твоей помощи. Так что давай, мать твою, поторапливайся.

Внизу Фея все еще спал в своей самодельной палатке из одеял. А вот Кевин Доннелли проснулся и сидел посреди кухонных развалин с чашкой чая в руке. И вот такая картина: Джейк и Джонни крадутся к двери, пытаясь улизнуть незамеченными, а Доннелли в это время спрашивает, не хотят ли они чаю.

Джонни прижал к губам палец, чтобы Кевин замолк.

— Если кто спросит, ты нас не видел.

Он схватил свой вещмешок и подтолкнул Джейка вперед — через дверь и в манчестерское утро. Когда они выходили из тенистых сводов подземного перехода под «кресчентами», Джонни спросил:

— Ну и как Домино? Стоил он всей этой каши?

Джонни просто хотел поддеть Джейка. Он отлично знал, что Джейк никогда не говорит про секс. По крайней мере, подробно. Он предпочитал оставаться на уровне абстрактных описаний — тогда Джонни точно ничего не поймет и сразу отстанет.

На этот раз Джейк только мотнул головой. И попытался сменить тему.

— Так зачем ты меня разбудил? Что там еще за помощь тебе понадобилась?

— Три «П»: пиратство, порнография и предпринимательство. — Джейк приоткрыл свой вещмешок и дал Джейку заглянуть внутрь. Мешок был доверху набит кассетами с немецким порно. — Я знаю одного парня, у которого есть оборудование, чтобы все это переписать, и тогда вечерком мы поедем и загоним кассеты.

— Что за парень?

— Да один чокнутый, увидишь. Живет на Элмин-Уолк, вон там. — Джонни махнул в сторону невысоких многоквартирных домов, которыми заканчивался Хьюм.

И несколько шагов спустя:

— Так как там, говоришь, Домино? Он вообще за кого играет — за подающего, за принимающего, за кого?

— Ты когда-нибудь слышал о Маркизе де Саде? — спросил Джейк.

Джонни выпятил глаза.

— Да-а? Ты его отшлепал? А я ничего не слышал.

— Ты о чем?

— Ну, ты же сам сказал: де Сад. Это ведь тот хренов садист, правильно?

— Я просто спросил, слышал ли ты о нем когда-нибудь. Вопрос из категории «Общие знания». Поздравляю, ответ правильный.

Джейку припомнилась история из биографии де Сада, которую тот нигде не рассказывал, разве что только в одном из своих писем. Будто бы он приплачивал слуге за то, чтобы тот каждое утро дрючил его в задницу. История умалчивает, что чувствовал при этом слуга, да и вообще рассказывается об этом так, будто в подобной просьбе не было ничего противоестественного. Де Сад считал, что это дает ему заряд бодрости на целый день, так что в каком-то смысле эта их забава представляла собой не что иное, как обыкновенную утреннюю зарядку. Насколько было известно Джейку, ни маркиз, ни его слуга не были такими уж явными голубыми. Возможно, старик страдал от болезни простаты и полагал, что таким образом сможет облегчить себе жизнь. Благодаря большому количеству неясностей и интригующих догадок эта история была одной из тех, которые, услышав однажды, запоминаешь навсегда. Но сейчас Джейк вспомнил о ней потому, что все никак не мог понять, как можно начинать утро с полового акта с мужчиной. Когда Джонни прокрался в комнату, чтобы его разбудить, Джейк бросил беглый взгляд на юношу, лежащего рядом с ним в постели, и больше всего на свете захотел как можно скорее выбраться из-под одеяла.