Манчестер Блю - [152]

– Бред какой-то.

– Нет, не бред. Китайцы уже давно об этом догадались. Они знали о Кристли все, даже его кличку. Только в то время это не имело значения. ИРА еще не устраивала взрывов. Так, безвредная информация ни о чем. Что было потом, Рой? Бурн стал твоим связным? Ты уже и до того снабжал католиков информацией, или Бурн узнал о твоей связи с Кристли и шантажировал тебя?

– Никакой информацией я их не снабжал.

– А Бурна?

– Ну тебя на хрен, Джимми. Это все из-за тебя. Все эти годы...

– Ты и до того был замаран.

– Какие-то гроши с проституток. Да каждый бобби грел на этом руки.

– Отнюдь не каждый, – возразил Соулсон.

– Конечно, ты же, бля, у нас положительный. Если бы мы тогда из-за него... – Армитедж ткнул в сторону Маршалла, – не вляпались, ничего бы и не случилось. После того как мы вытащили Джимми, я и попал в руки Кристи. Это ведь ты убил того типа, а?

Маршалл проигнорировал вопрос.

– Это тебя не оправдывает.

– Я же спас тебе жизнь, черт возьми!

– Это было давно.

– Как-то раз Кристли здорово нализался и признался мне, что у него есть кличка – Манчестер Блю. Тогда все это выглядело совершенно безобидным. Беспорядки в Белфасте еще не начались. Уходя из полиции, он и не думал просить меня информировать ИРА. Потом, когда уже черные воевали с китайцами, мне позвонил какой-то ирландец, сказал, что он католик и хочет говорить с Манчестером Блю. Сказал, что я перед ними в долгу за дело многолетней давности. Я решил, что Кристли им все рассказал. У меня не было выбора.

– У тебя был выбор, – сказал Соулсон своему старому другу. – Просто ты неправильно выбрал.

– Я не знал, что он не католик.

– Не важно.

– Спустись на землю, Чарльз. Ты так же, как и я, вытаскивал Джимми из этого дела, а ему грозил срок за убийство. Если это станет известно, ты пропал. Особенно, если за дело возьмется Спенсер.

– Да ты просто продался! – крикнул Маршалл. – Как женился на китаянке, так и сам китайцем заделался. И наверное, жил припеваючи под их крылышком.

Армитедж пожал плечами:

– Если ты утопишь меня, то утопишь всех, включая и себя самого. Ты готов к этому, Джимми?

– Тебе не следовало меня сдерживать. Тогда бы я не пришел за тобой.

– Ты уже раз подгадил своему брату. Собираешься сделать это снова?

Когда наконец Маршалл ответил, его голос звучал глухо и бесстрастно. Решение было принято.

– Ночью вместе с Пентанзи я уничтожил больше тонны кокаина, который хранился в Мосс-Сайде. Кроме того, мы покончили с их бандой и перекрыли налаженный колумбийцами канал в Манчестер. Вероятно, где-нибудь в другом месте он будет восстановлен, но для этого понадобится время. – Он повернулся к брату: – Без Триад я бы с этим не справился. Они думали, что за помощь я им отдам кокаин. А лишившись его, они предложили мне новую сделку.

– Ага, значит, сделка, Джимми? – произнес Армитедж. – Так-то вы в Америке работаете?

– Твоя жизнь в обмен на их содействие, – последовал холодный ответ.

– Нет, – тут же выдохнул Соулсон.

– Я дал им слово.

– Нет. – Соулсон вдруг вспомнил, как Армитедж поддерживал его после смерти Мэри. Он был его единственным настоящим другом. – Нет, – повторил он еще раз.

– Все равно ему не жить.

– Не надо, Джеймс.

– Они требуют этого, потому что он не рассказал им обо мне. Подставил их и надеялся, что я их наколю.

– Я сказал, нет. – Он вдруг пожалел, что не вооружен. Для Соулсона оба они были братьями. А Армитедж даже ближе, чем Джеймс.

– Возможно, сейчас они наблюдают за нами и не допустят, чтобы он вернулся в Манчестер. Даже в твоей машине. Отойди, Чарльз. Пусть это произойдет сейчас, в этом месте, где сформировались твои убеждения.

– Я не приемлю твоих взглядов.

– Так уж устроен мир. Если я его отпущу, погибну сам. – Маршалл направил пистолет на Армитеджа. – Просто, будто выключить свет.

– Будь ты проклят, Джеймс! – только и смог выговорить ошеломленный Соулсон.

– Я буду проклят, если сделаю это. А если не сделаю, тоже буду проклят. Выбор, бля, что надо.

Они долго оставались неподвижными, словно изображая живую картину на пустынном болоте. Почувствовав неладное, Пол Джоб с револьвером в руке стал спускаться по насыпи.

Маршалл опустил пистолет.

– Хрен с тобой, Чарльз.

– Оставь его закону.

– Вот единственный закон, – произнес Маршалл, глядя на пистолет. Затем отбросил его в болото. – И я обосрался.

– Все-таки в твоей башке еще осталась частица... – начал было Армитедж.

Маршалл ткнул его кулаком в лицо, и тот упал.

– Дерьмо!

Подоспевший Пол Джоб направил револьвер на Маршалла.

– Ты поступил правильно, – сказал Соулсон.

– Мне не нужно твое благословение, Чарльз. Он был твоим другом, потому что это его устраивало. Но ему плевать на всех.

– Шеф? – встревоженно произнес Джоб.

– Все в порядке, Пол, – сказал Соулсон. – Подожди нас у машины.

Поколебавшись, Джоб вложил револьвер в кобуру и направился к «ягуару».

– Почему? – спросил Соулсон Армитеджа.

– Почему все эти подонки становятся такими? – прервал Маршалл. – Жадность. Вот почему.

– Я думал...

– Что я такой же. То есть думал обо мне самое худшее.

– Это было давно.

– Нет. Все так и осталось. Этот создает тебе проблемы, я выручаю тебя из беды, и все равно ты думаешь только о нем. Ты как воспитатель из богадельни, Чарльз. Найдешь какого-нибудь убогого, истекающего кровью, и будешь расспрашивать, кто его обидел. Да ну их на хер! Они сами виноваты, так им и надо!