Манчестер Блю - [126]

Тесса улыбнулась официанту-итальянцу, поставившему перед ней спагетти.

– Не желаете красного перцу? – спросил он.

– Нет, спасибо, – сказала она, продолжая хихикать и после ухода официанта.

– Что это ты веселишься? – поинтересовалась Джилл. «Террацца Джулио» был их любимым рестораном, где они встречались по крайней мере раз в месяц, по вечерам, перед выходом в клуб, а чаще во время обеденного перерыва.

– Помнишь, как мы убегали с уроков и ходили на дискотеку?

– К счастью, нас ни разу не поймали, – сказала Джилл, разрезая телячью печень у себя в тарелке.

– Мой отец убил бы меня, – продолжала Тесса. Она чувствовала, что ее подруга чем-то озабочена, они были давно знакомы, и распознать настроение Джилл не составляло труда. – Да, нам везло. Никто ни разу не позвонил домой, чтобы узнать о нашем самочувствии. Слава Богу, с нас не требовали справок о болезни.

– А что он сказал, когда ты пришла побитая?

– Я и забыла об этом. Подонки! – Тогда она была пятнадцатилетней школьницей, свое платье для вечеринок и туфли на высоком каблуке она прятала от отца в портфеле. Однажды, сбежав с уроков, они с подругой танцевали в дискотеке, их окружила группа подростков в джинсах и кожаных куртках. Девушки испугались, но продолжали танцевать. Те стали их толкать, а один из парней, лидер группы, схватил Тессу. Вырвавшись, она дерзко потребовала не распускать руки и назвала его хамом. Тот разозлился и принялся ее избивать, а остальные, образовав вокруг них кольцо, никого не подпускали на помощь девушкам. Это была безобразная сцена. Сбитая ударом, Тесса упала на пол, и, прежде чем успела подняться, подросток пару раз пнул ее ногой в живот, после чего вся группа скрылась. Дома она сказала Соулсону, что на нее напали по дороге из школы. Несколько недель она провела в страхе, опасаясь, что правда будет раскрыта. Но, по счастью, никто не сообщил о происшествии в дискотеке, и в конце концов все вернулось в нормальное русло. С тех пор Тесса стала примерной дочерью и поклялась никогда не лгать и не давать себя скомпрометировать.

– Если бы они сейчас тебе попались, ты могла бы их посадить.

– Однажды один попался.

– В самом деле?

– Я задержала его за превышение скорости. Ехал в желтом «мини», старой, ржавой развалине. Я не знала, кто там сидит, пока он не вышел.

– Который?

– Тот, что избил меня.

– Ты его оштрафовала?

– Нет. Он меня не узнал. Прошло столько лет. Да и я уже не та глупая девчонка.

– А следовало бы его проучить.

– Знаешь, я испугалась. Как только увидела этого подонка, сразу забыла, что на мне полицейская форма, будто я снова школьница, сбежала с уроков.

– Ты его отпустила? – поразилась Джилл.

– Да, только предупредила, чтобы он ездил осторожнее.

– Он, поди, испугался еще больше тебя.

– Вполне возможно.

Какое-то время они ели молча.

– Не знаешь, почему твой отец отстранил разведывательный отдел от дела по Мосс-Сайду? – сменила тему Джилл.

– Нет.

– Решение пришло сверху.

– Это еще не значит, что он к этому причастен. – Тесса вдруг заняла оборонительную позицию. Они с отцом придерживались правила: никогда не компрометировать друг друга в служебных делах, у обоих могли быть свои секреты, которые не стоит разглашать. – А зачем тебе это?

– Как-то странно. Ни с того ни с сего нас снимают с этого дела, потом вдруг суют снова. Все считают, что по преступникам-китайцам тоже надо ударить, однако все силы направлены только против черных.

– Мы дома не обсуждаем такие вещи. Поэтому я знаю не больше, чем остальные. – Тесса склонилась к Джилл. – Что с тобой?

– Ничего.

– Да брось. Ты все время нервничаешь. Почему тебя так волнует Мосс-Сайд?

– Мосс-Сайд здесь ни при чем.

– Что же все-таки?

– На меня как-то разом все навалилось.

– Давно?

– С тех пор как он приехал.

– Кто?

– Мой американец.

– Он здесь? – удивилась Тесса. – Когда он приехал?

– Пять дней назад. Я тебе не говорила, но я с ним виделась снова, когда ездила туда в отпуск.

– И он последовал за тобой?

– Можно сказать и так.

– Мне казалось, ты любишь его.

– Да, люблю. Но ты знаешь меня, Тесса. Я не хочу, чтобы меня укрощали. Он единственный, кто для меня что-то значит. Мне нравится быть рядом с ним. Но я скучаю по свободе. Я хочу иметь свое собственное пространство. И чем больше я... Это все слишком сложно.

– Не понимаю, Джилл. Ты действительно его любишь?

– Я не хочу быть связанной.

– Потому что он старше?

– Возможно. – Она улыбнулась. – Хотя он отнюдь не стар. Заткнет за пояс любого из моих молодых прикинутых ухажеров с их вечным «со мной ты получишь большое удовольствие», – произнесла она, подражая их манере. – Вчера ночью, оглаживая мое колено, он сказал: «Зачем такой женщине, как ты, нужен этот шарнир?» – Они засмеялись. – Каков наглец! – Она вдруг посерьезнела. – Беда в том, что мне это нравится. Мне с ними весело. Но я не воспринимаю их всерьез, хотя и ложусь с ними в постель. И не смотри на меня так. Уж такая я есть. Я люблю свою работу, свою независимость. Я не готова остепениться, Тесса. Во всяком случае, пока. А ведь он именно этого от меня ожидает.

– Ты не можешь его винить за это.

– Знаю. Он мне очень нравится. Я его уважаю, нахожу его сексуальным, он понимает, что значит для меня моя работа.