Манагуанда - [2]

Те, кто уже привел обувь в порядок, тоже не стояли без дела — маленькими лоскутками сукна они полировали бляхи на ремнях.

Сергей протиснулся в "улей" и достал из кармана помятую пачку "Астры".

— Покурим? — донеслось из-за плеча.

Он обернулся. Так и есть, Семенов, зловредный сержант из третьего взвода. Сергей покорно протянул пачку. Семенов взял одну сигарету и, прикурив у стоящего рядом курсанта, уселся на лавку, где для него сразу же нашлось место.

Сергей жадно затягивался. Времени оставалось мало, а выбрасывать сигарету было жалко.

Курево в армии — большая ценность. Сигарету обычно докуривали до такой степени, что она уже обжигала пальцы. А некоторые после этого перехватывали крошечный "бычок" двумя спичками и умудрялись сделать еще пару затяжек, прежде чем от него останется один пепел.

II

"Рота, строиться на развод!" — это уже голос старшины.

"Строиться… взвод… развод…" — доносятся обрывки фраз, выкрикиваемые заместителями командиров взводов, или сокращенно "замками". Заместителями они были по должности. На самом деле каждого из них можно было считать командиром взвода, поскольку офицер, состоявший в этой должности, являлся на службу только днем (за исключением дежурств), и его обязанности ограничивались церемонией утреннего развода и проведением некоторых занятий.

На плечах заместителя было все остальное. Он должен был найти дело для всех своих курсантов от подъема до отбоя. При этом он двадцать четыре часа в сутки головой отвечал за каждого из них. Все проступки, болезни, травмы были на совести заместителя командира взвода. По крайней мере, так считало командование. Сержанты, которые дорастали до этой должности, отличались большей рассудительностью и логикой поведения. Совсем в другом образе представали их помощники — командиры отделений, молодые сержанты, только-только познавшие азы воинской службы. Их озлобленность и жестокость порой не поддавалась объяснению. Именно столкновения с ними следовало опасаться больше всего. Как раз таким был сержант Семенов, который, выходя из курилки, не преминул ткнуть в бок одного из курсантов.

В этот день первым занятием была политическая подготовка. Сергей подумал, что это не так уж плохо: во всяком случае, не надо никуда топать — учебные классы находились на первом этаже казармы, возле плаца. Возможно, даже удастся немного покемарить, пока замполит будет в очередной раз перечислять страны НАТО и объяснять причины противостояния альянса и Варшавского договора. Правда, если сержант Шикулин, командир второго отделения, в котором служил Сергей, не заметит, что ты, несмотря на раскрытые веки, закатил глаза и спишь. Да, сон в армии — первое благо. Еда, безусловно, тоже не на последнем месте. Но на первом все-таки сон. Уставший солдат может заснуть где угодно, в любой позе. Даже если удастся отключиться всего на пару минут. Но какие сладкие эти минуты!

Замполит капитан Хорин вошел в класс.

— Взвод, смирно! — скомандовал сержант Шикулин, который был за старшего ("замок" в этот день был в наряде). Взвод подскочил и, насколько это возможно, стоя за партами, вытянулся по стойке смирно.

— Вольно! Садитесь, — сказал Хорин и сам первый сел за "учительский" стол.

— А Воробьев у нас здесь? — вдруг спросил он и посмотрел на Шикулина.

— Курсант Воробьев! — рявкнул Шикулин.

— Я!

— Ага, — сказал Хорин. — Значит так, отправляешься в распоряжение начальника клуба капитана Каблукова, у него есть для тебя работа. Это ведь ты у нас художник?

— Учился. В художественной школе.

— Ну да, ну да, — он на мгновение задумался. — Как найти его знаешь?

— Никак нет, — признался Сергей.

— Угу. Значит так, Шикулин, — обратился он к сержанту, — объясни.

— Есть! — выпалил Шикулин.

Он вывел Сергея из класса и тоном, в котором чувствовалось явное недовольство, произнес:

— Зря ты это затеял, Воробьев.

— Извините, товарищ сержант, но я ничего не затевал.

— А кто сказал, что умеет рисовать и тому подобное?

— Я? Но ведь это было давно, я уже и забыл.

— Ха! Забыл! А вот они не забыли. Начнут теперь тебя таскать в клуб вместо занятий, и ни хрена из тебя не выйдет.

— В каком смысле?

— В таком. В общем, советую тебе прикинуться шлангом и сказать, что ничего не умеешь.

Смотри, провалишь экзамены, и зашлют тебя после учебки служить в какую-нибудь дыру.

Сергей пожал плечами.

— В общем, обойдешь вокруг клуба, с той стороны увидишь вход, такой весь стеклянный.

Зайдешь внутрь и ищи дверь с надписью "Начальник клуба". Все понял?

Сергей кивнул.

— Не слышу ответа.

— Да, товарищ сержант.

— Не "да", а "так точно".

— Так точно!

— Все. Шагом марш! — и Шикулин скрылся за дверью класса.

Сергей шагал по пустой тенистой аллее, тянувшейся вокруг плаца, и гадал, что за работу приготовил для него капитан Каблуков. Он был несколько удивлен таким поворотом событий. С чего вдруг он понадобился начальнику клуба? Цепкая память стала выуживать из глубины подсознания, казалось, не связанные между собой детали, пока, наконец, не добралась до того дня, а точнее ночи, когда Сергея и еще сотню таких же мальчишек привезли в эту часть.

…Все происходило как во сне. Что, впрочем, было недалеко от истины. Около трех часов ночи колонна грузовиков въехала на территорию гарнизона. Кузова были до предела набиты призывниками, которые сидели на деревянных лавках и друг на друге. Выгрузившись, осоловелые новобранцы глазели по сторонам, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте. Вокруг суетились сержанты. Они поделили толпу на группы и поочередно стали заводить в небольшое одноэтажное здание. Всю поклажу — сумки, рюкзаки и тому подобное — оставляли снаружи.