Манагер - [3]

Кровососы вроде как отстали, но тут новая напасть… Сердце мое едва не выпрыгнуло из груди, когда я неожиданно наткнулся на тех, кто, собственно, и владел этим миром: передо мной стояли три человека — выше меня ростом, черноволосые, похожие то ли на тайцев, то ли на японцев, то ли на индейцев майя. Они ошеломленно смотрели на меня, как бы не веря своим глазам. Ну, я бы тоже не поверил своему зрению, если бы возле речки Клязьмы встретил человека в набедренной повязке, шлеме, панцире и с копьем в руках.

Я остановился, тяжело дыша, и в голове мелькнула дурацкая мысль: «А может, они сейчас брякнутся на колени с криками „Кетцалькоатль! Кетцалькоатль!“? Вот было бы здорово! Это решило бы много, очень много проблем».

Однако я всегда был неудачником — и когда шел в школу, и меня обдавал грязью проезжающий автомобиль, и когда разбил папину вазу, преподнесенную ему за ударный труд, и когда вместо Катькиной теплой любви получал в спину портал между мирами. Вот и на сей раз один из этих типов отдал резкий отрывистый приказ, и второй — тот, что был с копьем, — врезал оным мне прямиком по тому месту, которое ранее прельщало Катьку.

Я выругался матом и свалился на землю, задыхаясь от боли и скорчившись, как зародыш в животе матери. Эти придурки засмеялись, один из них сказал что-то в мой адрес, наверное, очень веселое, после чего они заржали еще громче. Затем тот, у которого на поясе я заметил что-то вроде длинного ножа или меча, подошел ко мне, схватил за волосы и, оттянув голову назад, приложил к шее свой клинок с очевидной целью лишить меня вместилища разума.

Так бы оно и случилось, если бы их командир не прикрикнул на него, остановив, и не подошел ко мне. Он посмотрел на мое небольшое и многострадальное тело, пнул его в бок и что-то сказал. Я ничего не понял. Тогда второй опять схватил меня за волосы и потащил вверх, после чего я вынужден был подняться на колени, а потом на ноги. Со стороны, наверное, это выглядело комично — этакий микро Пьер Безухов стоял на цыпочках перед возвышающимся, как гора, смуглым худым дикарем, держащим его за хвостик волос.

Надо сказать, я волосы свои отрастил довольно большой длины, так что они легко складывались в хвостик сзади — такой, как у пленивших меня солдафонов. (А кем же еще они могли быть, если обвешаны оружием и ведут себя как солдафоны?) Предводитель что-то с презрением сказал, и держащий меня солдат взмахнул своим мечом. Ну, тут я решил — мне конец! Однако конец наступил только моему длинному хвосту из волос, полетевших в грязную лужу под деревом. Волосы, что сохранились на голове, рассыпались в разные стороны, и некоторое время я ничего не видел… до тех пор, пока не лишился и этих остатков, срезанных почти под корень злостным «парикмахером». Процедура стрижки завершилась минут через пять — я не видел себя в зеркале, однако предполагал, что зрелище это было жалкое и отвратительное…

Меня ткнули в спину древком копья, и я зашагал вперед, сопровождаемый смехом и разговорами мучителей. Прислушиваясь к их речам, я пытался понять, что это за язык, есть ли в нем какие-то знакомые выражения или фразы, ведь я много читал о том, что параллельные миры время от времени общаются между собой, так что не следует исключать, что и народы как-то роднятся с теми, которые были и есть на Земле. А я все-таки знал английский язык, еще изучал немецкий и испанский — так, по приколу, чтобы материть противника в ролевой игре на их родном языке, — и вот теперь подсознательно искал знакомые слова в их речи. Но нет, язык был совершенно мне незнаком.

Через полчаса ходьбы по еле заметной тропинке мы вышли к опушке леса, за которой был виден лагерь типа концентрационного или же просто зоны, каких много на севере, — этакий ГУЛАГ со всеми его атрибутами: вышки, солдаты на них, ворота, высокие заборы и толпы заключенных. Впрочем, не сказал бы, что там наблюдались толпы, — лагерь был огромный, но заключенных в нем оказалось не очень много, они что-то перетаскивали, перекатывали, суетились. Все они были обнаженные, только в набедренных повязках, смуглые… и не очень. С удивлением я увидел людей, смахивающих на меня, — русоволосых, довольно высоких, с более бледной кожей, не от природы темной, а загоревшей на солнце.

Наша странная процессия заинтересовала всех, даже заключенных (или рабов? Скорее всего, рабов, какие к черту заключенные). Они остановились и завороженно смотрели на нас. Мои сопровождающие гордо и надменно прошли мимо голых рабочих, подталкивая меня вперед, и остановились перед высоким смуглым мужчиной в украшенных стекляшками (или настоящими драгоценными камнями) доспехах.

Он отрывисто спросил у них что-то. Типа, что за чучело вы привели? Старший ответил, начальник пренебрежительно сплюнул, кивнув на меня, старший опять в чем-то стал его убеждать и подтолкнул меня к лежавшему рядом бревну толщиной сантиметров тридцать, показывая жестами: подними, мол, и положи на плечо.

Подумав немного, я решил, что лучше бревно на плечо, чем мечом по шее, подошел к бревну, поднял его и взвалил на себя. Все вокруг радостно закричали, старший развел руками, как дрессировщик на арене, а главный хмыкнул, чего-то сказал и кивнул. Похоже, что меня продали.