Мамы-мафия - [47]

– Здорово, спасибо! – несколько раз сказала я.

– Завтра после обеда у меня дома, с детьми. Так сказать, поболтаем за кофе. Ты можешь привести свою старшую дочку. Они займутся чем-нибудь вместе с Лаурой-Кристин.

– Да, я спрошу её, – сказала я, не очень надеясь на успех. Нелли поблагодарит и откажется. Времена, когда я сводила её с другими детьми, давно миновали.

– И не надо бояться, – сказала Фрауке.

Чего мне бояться? Посиделки с детьми могут быть, конечно, напряжёнными, но страха нагнать не могут. Или могут?

– Мы не кусаемся, – добавила Фрауке. – Тебе и не надо особенно готовиться, просто будь сама собой.

Теперь я поняла, почему я должна бояться. Ах, это были не посиделки, это был экзамен! Я не очень хорошо переносила экзамены, у меня всегда подгибались коленки, стоило мне лишь вспомнить о своих выпускных. Я так заикалась, что моя учительница хлопала меня по спине, думая, что я подавилась. Перед экзаменом на вождение мне пришлось проглотить полпачки валерьянки. Безо всякого эффекта, не считая того, что у меня это вызвало понос, и мне пришлось сильно поторопиться при парковке задним ходом.

Что, если эти матери сразу же меня раскусят и поймут, какая я неспособная? Я была на их сайте и прочла целую кучу статей, в которых речь шла об образовательном потенциале четырёхлеток. Согласно этим статьям, Юлиус не только должен был давно начать заниматься английским языком, но мы обязаны были интегрировать язык в наше повседневное общение. Hurry up, please, we are late, boy! С бедной Нелли мы уже безнадёжно опоздали, но Юлиуса ещё можно было спасти. Я просто должна быть принятой в Общество этих женщин.

Возможно, мне стоило бы выучить несколько английских слов, если матери захотят проверить мои собственные знания языка. Актуальные слова. Education is my hobby. And to knüpf a Schutzangel. We have a Klavier, but nobody can drauf spielen.

О Боже, я провалюсь!

Маленькую азиатскую девочку снова забирала её бабушка, женщина с топорщащимися ушами, которая чуть не переехала меня на своём мерседесе. Хотя я злобно поглядывала на неё, она не обращала на меня никакого внимания. Лишь позднее я поняла, что она меня просто не узнала без моего оранжевого джемпера.

– Не будь копушей, Эмили, тебе сегодня ещё надо на урок скрипки, а я записана на маникюр, – сказала она. – А потом мы пойдём покупать тебе новое пальто.

– Но я хочу играть с Барби, – сказала маленькая девочка.

– Ты поиграешь с Барби завтра, – сказала женщина. – Завтра после обеда у тебя игровой день.

Ах ты Боже мой! Неудивительно, что бедный ягуарный мужчина стал слегка извращённым, при такой матери! Наверное, она слишком рано высадила его на горшок. «Поторопись, ягуарный мальчик, я записана на маникюр». Возможно, у него была тайская няня…

Но зачем я ломаю себе над этим голову? У меня достаточно собственных проблем. После обеда я неотступно думала о том, как мне завтра у Фрауке набрать побольше очков.

Когда вечером пришла Анна, чтобы забрать Яспера, у меня возникла гениальная идея: я просто приведу с собой подкрепление на эти посиделки. С Анной я буду чувствовать себя намного уверенней. Я просто должна убедить её пойти со мной.

Оба мальчика сидели за столом и рисовали. Стол красного дерева выглядел уже не так ужасно в окружении сияющего белого и голубого, да, в этой обстановке он смотрелся даже благородно. Поэтому мы с Мими решили оставить стол и стулья в том же виде, только заменить на стульях их отвратительную обивку. Чтобы подчеркнуть красоту красного дерева в бело-голубой обстановке, я покрасила белым кухонный шкаф, который я дарила Лоренцу на свадьбу. Он стал выглядеть совершенно иначе и больше не напоминал мне о Лоренце и о нашей совместной жизни.

– Вот дерьмо, я опять опаздываю, – сказала Анна. – Сегодня на ужин снова будет только пицца, а на десерт – витаминная таблетка. Я не помню, когда я в последний раз готовила нормальную еду. О Яспер, дорогой, какая красивая гусеница.

– Это не гусеница, это автобус, – крикнул Яспер.

– Они оба в данный момент зафиксированы на автобусах, – пояснила я.

Анна вздохнула.

– Я опять не в курсе. Я кукушкина мать. Макс разозлился, что я не была на родительском собрании. Там речь шла о проблемах полового созревания, и Макс считает, что я, возможно, могла бы там поучиться, как мне обходиться с его капризами. Какими такими капризами? Я ему сказала, что моё собственное половое созревание было не так давно и что я – в отличие от него – действительно доставляла родителям проблемы. Честно говоря, я и в тридцать была довольно-таки пубертатной. Макс говорит, что я бесчувственная мать, раз я не могу даже распознать его проблем. Только потому, что у него нет плохих оценок и он не принимает наркотики, я не должна чувствовать себя в безопасности. Что он имеет ввиду? Он что, собирается обрюхатить четырнадцатилетку, чтобы доказать мне, какой он сложный? Я бы пошла на это чёртово родительское собрание, но у одной пациентки был разрыв плодного пузыря как раз в тот момент, когда я собиралась уходить. Мой Максик с тех пор со мной не разговаривает. Он здесь?

– Нет. Но Нелли сегодня тоже задержалась в школе.