Мамины бусы - [43]

Эпилог

На чердаке дома Болотного Доктора еле заметно дрогнула занавеска. Девушка отшатнулась от окна, почувствовав на себе чей-то взгляд. Обернувшись, она встретила глазами с хозяином дома, на лице которого вновь сияла прежняя улыбка, будто ничего и не произошло.

– Он ушел? – чуть дрогнувшим голосом спросила Черная Вдова и тут же отвернулась, боясь, что умный старик догадается обо всем по ее лицу.

– Да, – ответ Болотного Доктора, казалось, прозвучал сухо и безразлично.

– Но… он ведь хотел убить меня? Что заставило его передумать?

– Он не передумал. Просто я обещал, что вы с ним больше никогда не встретитесь, – Болотный Доктор вдруг шагнул к девушке и обнял ее за плечи. А та, развернувшись, уткнулась лицом в его чистый белый халат. И лишь по то и дело вздрагивающим плечам девушки можно было догадаться о сути происходящего. – И… знаешь, тебе придется сдержать данное мной слово. Ради твоего же блага.

Черная Вдова вдруг резко отстранилась и вновь вернулась к окну. Осторожно, словно боясь чего-то, девушка приложила ладонь к стеклу. Она словно не верила в его существование и пыталась почувствовать перед собой некую невидимую преграду.

– Я все поняла… я все сделаю, – прежним холодным, ничего не выражающим голосом произнесла Черная Вдова, и только ей одной было ведомо, какие силы было необходимо приложить, чтобы произнести эти, простые на первый взгляд, слова.

Иван Стальной Возвращение

Она стояла и смотрела в окно. Взгляд, полный отчаянного одиночества и печали, не отрывался от тропинки, ведущей в темный лес. Она ждала. Ждала его, как и все последние месяцы… Она вставала с рассветом, и сразу спешила к окну, в надежде, что увидит его, идущим из леса домой.

Вот он идет, устало улыбается, зная, что Надежда сидит у окна и ждет. За спиной двустволка, с которой он всегда уходил в лес и маленький рюкзак, с торчащей из него заточенной рогатиной. Он заходит в дом, и в нос бьет запах пропахшей костром одежды. Женщина бросается ему на грудь и крепко прижимается лицом в сырую брезентовую куртку, пряча от него мокрые глаза. Он треплет ее за короткие волосы и успокаивает, говоря, что она глупышка и что с ним ничего не может случиться, что лес его стихия, и он всегда возвращается домой. Она слушает его голос, такой родной и близкий, чувствует запах сосновых шишек, дыма от еловых веток, листьев смородины, которые он любил заваривать как чай и, не удержавшись от нахлынувших эмоций, тихо всхлипывает.

Надя встрепенулась, словно маленький воробышек и вытерла кухонным полотенцем мокрое от бесконечных слез лицо. Из леса никто не выходил и на пороге никто не стоял. Она тоскливо с чуть теплившейся надеждой посмотрела в окно и быстро отвернулась, боясь разрыдаться. Схватила цинковое ведро и выскочила на улицу, громко хлопнув тяжелой дверью. Прохладный воздух вечернего леса приятно освежил лицо и молодая женщина, успокоившись, пошла медленными шагами к колодцу. Муж всегда выпивал ковшик холодной и студеной воды, вернувшись из леса. Надя улыбнулась, вспомнив, как он пил, так жадно, будто неделю провел в пустыне и смешно, когда ручейки воды стекали по щетинистому подбородку, а потом целовал ее ледяными губами и всегда говорил одну фразу, от которой становилось тепло на душе:

– Я дома, малыш.

Солнце катилось к горизонту, оставляя за собой воздушные облака, окрашенные малиновым цветом. Домик, стоявший на окраине села, выглядел так, словно сторону, обращенную к солнцу, облили розовой краской, пролив ее на печную трубу, из которой поднимался еле заметный дымок, на старенькую, местами протекавшую шиферную крышу и залив бревенчатую стену. Открыв массивную дверь, Надя занесла ведро с водой и поставила на табурет. В печи уютно потрескивали дрова, и на плите уже закипала кастрюля с мясом. Она суетливо бросилась к маленькому холодильнику, доставая продукты. Когда муж возвращался, она всегда готовила ему свежие щи. После охоты он ел, как голодный зверь, и зараз съедал две глубоких тарелки супа. Она думала о нем и машинально чистила картошку, бросая очищенные кругляши в чашку, даже не замечая, что она делает это за столиком лицом к окну, из которого видна тропинка. Она покосилась на завалившуюся бесхозную калитку, которая перестала закрываться и вспомнила про тупые ножи. Когда он был дома, ножи всегда были заточены и вообще, он был хорошим хозяином и мужем. Уловив себя на мысли, что думает о нем в прошедшем времени, женщина мысленно одернула себя. Он хороший хозяин и муж.

Что-то шевельнулось в кустах у тропинки и Надя, уловив движение, замерла, чувствуя каждый удар своего сердца и пристально вглядываясь в темноту леса. Ожидая увидеть его хоть раненого, хоть калеку, выползающего из леса, хоть какого, но его, живого… даже мертвого, чтобы перестать ждать, бессмысленно смотря в окно и заливаясь слезами. Кусты снова шевельнулись, и из леса вышел молодой кабан, пугливо и с любопытством озираясь по сторонам. Нож вывалился из трясущихся рук, и женщина упала на стул, уткнувшись в полотенце, не в силах сдержаться от плача.

– Что у тебя?– Торговец поднял очки на лоб, и уставился на прилавок, на который сталкер принялся выкладывать содержимое керамических контейнеров. Артефакты были новыми с еще неизученными свойствами, и цена за такие шла соответственная. Они могли быть как бесценными, так и пустышками. Поэтому всякий уважающий себя торговец не рисковал переплачивать и платил среднюю цену с большим минусом, такому товару.