— Значит, ври гуще, бреши почём зря? — перебил я Митьку. — Это кто ж тебя обучил этому? Дед Авдей, что ли?..
Митька молчал.
— А как он обучал-то тебя? — осторожно спросил Андрей. — Рукам воли не давал?.. Может, угрожал чем?
Митька продолжал молчать.
— Заколодило, значит… И сказать нечего, — бросил я ему в лицо. — Так вот знай: врать мы не обучены. И молчать на собрании не будем. Как всё было, так и скажем.
— Ладно! Тогда и я скажу! — Митька передёрнул плечами, глаза его блеснули. — Вчетвером мы телят пасли! Вчетвером. Я, Вовка, ты и Андрюха. И нарочно в ячмень их загнали. А дедушка тут ни при чём…
— Ах ты, подлипало авдеевское! Сума перемётная! — Не выдержав, я бросился на Митьку с кулаками.
Но Андрей вклинился между нами и не дал нам схватиться. Потом отвёл Митьку в сторону:
— Ну зачем ты Авдея выгораживаешь? Зачем? Он ведь жулик, пройдоха. Ни стыда у него, ни совести. Ему бы только словчить да грошей сорвать побольше. А ты у него как собачонка на привязи…
— А что мне делать осталось? — признался Митька. — Дед Авдей прямо сказал: «Оговорите меня на собрании, сам из пастухов уйду. В другой колхоз подамся. И ты, Митька, больше за мной не вяжись. Живи как знаешь». Вам-то ничто, а куда нам с Вовкой без заработков…
— Может, и впрямь помолчим? — подал голос Вовка. — И на собрание не пойдём. Пусть там дед Авдей выкручивается как знает. Ну, поругают всех нас, штраф наложат, а потом пожалеют, оставят в пастухах.
Покачав головой, Андрей сказал, что их молчание ни к чему не приведёт. Взрослые и так догадываются о проделках Авдея и держать его в пастухах, пожалуй, больше не будут.
— И знаете, чего я придумал? — продолжал он. — На место деда, наверное, нового человека поставят. А мы давайте так вчетвером и останемся.
— Вчетвером! — удивился Вовка. — Без деда Авдея?
— А что дед? Какой толк от него? Хитрит, ловчит, с браконьерами связался. А больше всего бездельничает: чекушки давит да в тенёчке отсыпается.
— Это верно, — согласился я с Андреем. — О телятах Авдей почти не думает. С кормами у нас совсем плохо стало. Видали, как солнышко траву подсушило? И пастбище всё вытоптано.
— Так смекать надо, — напомнил Андрей. — Я же говорил вам, как владычинские пастухи работают. Они траву в лесу косят, телят подкармливают. Разве ж мы так не сумеем?
— Авдей говорит: не пастушье это дело — траву выискивать, — заметил Вовка. — Пусть о кормах начальство думает, правление колхоза.
— А как же дядя Павел из Владычина со своими ребятами? — возразил Андрей. — Им тоже никто не приказывал. Сами о кормах позаботились. У них ни одна травинка в лесу не пропадает. А телята какие растут — загляденье. — Он обернулся к Митьке, который с безучастным видом стоял в стороне. — Ты как считаешь?
— Траву, конечно, найти можно, — буркнул Митька и вновь заговорил о том, что его больше всего занимало: — Говоришь, нам нового пастуха могут прислать? А разве меня в подпасках тогда оставят?
— А почему не оставят?
— Нет, Андрей, — вздохнул Митька, — не годится мне стадо пасти. Да и Вовке не следует. Мы же с ним в первых помощниках у деда ходили. Врём почём зря, обманываем всех, колхозные посевы не жалеем. Какая нам теперь вера от людей может быть?
— Да ты что… — растерялся Андрей. — Деда снимут, ты с Вовкой уйдёшь… Кто же телят пасти будет? А потом, почему это тебе веры не будет? Ты же раньше по чужой подсказке всё делал, а теперь по-другому заживёшь, своей головой. Только чтоб на совесть работать, по-честному…
Митька долго молчал.
— Ладно, — наконец с трудом выдавил он. — Пожалуй, не буду я деда Авдея выгораживать. Пусть как знает… И вот ещё что. Чтобы он не очень жал на меня с Вовкой, надо нам поменяться: Вовка пусть с Андрюхой стадо пасёт, а я с Петькой.
Мы согласились.
В этот же день мы облазили всю речную пойму и убедились, что травы там в достатке, только она была недоступна для телят. То их пугали глухие, непролазные кустарники, глубокие ямы и рытвины, то вязкие, болотистые низины.
Мы принесли из дома старенькую косу и несколько пустых мешков.
Пока Вовка с Андреем пасли телят на лужке за березовыми перелесками, мы с Митькой начали сенокосничать. Забирались в недоступные телятам места и косили траву. При этом Митька, хорошо знавший травы, объяснял мне, какая из них особенно питательна и полезна телятам, а какая несъедобна и даже вредна. Потом мы набивали мешки травой, тащили их на пастбище и угощали своих подопечных.
— А неплохо получается. Прямо-таки добавочное питание! — обрадовался Вовка, наблюдая, как телята жадно поедали сочную лесную траву.
— Только вот справимся ли? — усомнился Митька. — И телят паси, и траву для них раздобывай.
— Да мы ж не одни, — сказал Андрей. — У нас помощники есть. Я им уже просигналил.
И верно, часа через два к нам заявилась группа девчонок во главе с Зиной Лобачёвой.
С собой они привезли лёгкую тележку на двух колёсах.
— Вот так косари-помощники! — фыркнул Митька и спросил у девчонок, держали ли они когда-нибудь в руках косу.
— А мы не косить, мы жать будем. — Зина помахала нам зазубренным серпом. — Показывайте, где у вас тут трава пропадает?
И девчонки принялись за работу. Они забирались в такие места, где с косой невозможно было развернуться, с хрустом срезали траву серпом или рвали её руками, потом навьючивали на тележку и отвозили на пастбище.
