Мама, я Великан - [10]

– Да ладно тебе, Ия. – Ефим присаживается на край соседнего стола. – Не дуйся. Просто твоё назначение – как снег на голову. Да и сама понимаешь, каждый хотел бы оказаться на твоём месте.

Ну-ну. Как же!

Моё хрупкое спокойствие, пойманное сегодня утром, сразу даёт трещину.

Каждый мечтал бы не спать? Не видеть жизни за пределами издательства? Не расставаться со статьями даже в выходные?

– Уверен? – поднимаю колючий взгляд.

– Ну… – улыбка сползает с его лица. – Пожалуй, нет. Не уверен.

Пока компьютер загружается, Ефим успевает выпалить речь о том, что я самый надежный человек в Белочёрном, что если бы главред выбрал кого-то другого, он бы негодовал и возмущался, а так – просто позавидовал немного и успокоился.

Его слова звучат вполне искреннее. Или мне хочется так думать?

После того как Ефим выговаривается и уходит, появляется Римма, с сияющими густо подведёнными глазами и примерно такой же речью, а затем подлетает воробушек-Майя и насколько может крепко пожимает мне руку, сдержанно говорит, что эта должность создана для меня. Первый раз за утро я искренне улыбаюсь. Не подходит только Степан, но он вроде как высказался вчера.

– Ты правда так считаешь? – спрашиваю Мию.

– Абсолютно! – не задумываясь, говорит она и отводит краснеющие от слезинок глаза.

– Спасибо, – почти шепотом говорю я, – мне это очень важно.

Когда засмущавшаяся Майя отходит, я вижу, что всё это время из своего кабинета за мной наблюдает Василий Палыч. Положив руки на пояс, он смотрит строго или даже сердито. Встретившись со мной глазами, главред делает быстрое движение головой, призывая зайти в свой кабинет.

– Всё утро тебя жду! – хмурясь, констатирует он, когда я усаживаюсь напротив.

– Ребята поздравляли с повышением, – со вздохом говорю я, – они не очень-то рады.

– Это не наше с тобой дело, – заявляет главред и резко кладёт на стол несколько листов с текстом. – А вот это наше, – он повышает голос, – головной офис с самого утра делает мне мозги!

Пододвигаю листы, с первых строк узнаю свою статью. Вернее, статью Великана.

– Я отправил им твой материал и теперь очень зол! Очень!

– Почему вы недовольны? – пробежав глазами по абзацам, убеждаюсь, что всё в порядке. – Здесь подтверждённые факты, есть записи с диктофона, фотографии, всё в планшете у меня под рукой, могу показать…

Округлив глаза, Василий Палыч откидывается в кресле и издаёт протяжный стон. – Только этого не хватало!

– Да можете вы объяснить, в чём дело? – ничего не понимая, начинаю закипать. – Я работала над статьёй почти два месяца, почему вы недовольны, это же бомба!

– Вот именно! Бомба! – Василий Палыч сдавливает виски пальцами. – В твоём материале есть фамилии высокопоставленных людей!

– Есть. Но это же не наш регион. Вы говорили, что мы можем писать о том, что напрямую не касается нас. Мы так уже делали и никого не боялись!

– Удали все записи! Все фото! Сегодня же!

– Да объясните же?!

– Ты слышала, что впереди губернаторские выборы? – подавшись вперёд, спрашивает главред.

– Конечно.

– Стало известно, что за день до них наш глава подаст в отставку и на его место выдвинут… – взяв распечатку, он тычет пальцем в фамилию в первой же строке, – угадай, кого?!

Я стискиваю зубы.

– Блин! Только не это! – С досадой бью ладонью по мягкой ткани подлокотника. Злость факелом вспыхивает внутри. – Неужели никого получше не нашли?

– Это решать не тебе, – снова хмурится главред. – Нужно всё быстро переделать. Оставить суть – отмывание денег, измену, тему негосударственных фондов, – но не указывать ни одной фамилии.

– Но это будет вода! – я возмущенно вытягиваюсь. – Потеряется весь смысл!

– Сделай так, чтобы смысл не потерялся, – всплеснув руками, Василий Палыч встаёт и начинает ходить по кабинету, – надави на чувство справедливости, на незаконную вседозволенность, на безнравственность…

– Бред! Мы всегда говорим фактами! За это Великана и любят! Он не боится сказать правду! Поэтому раскупают тиражи и…

– Ия! – главред обрывает меня. – Я! Я боюсь сказать правду! В этот раз она не нужна! Переписывай! Ты же знаешь, я всё чувствую и здесь нужно поступить именно так!

– Но вы же всегда ко мне прислушиваетесь…

– Переписывай!

– Давайте оставим хотя бы намёки, выдержки…

– Я сказал – переписывай всё! Решение не обсуждается! – сведя брови, Василий Палыч берет листы и разрывает их на части. – В этот раз компромиссов не будет.

Клочки бумаги, плавно покачиваясь в воздухе, опускаются на стол. Моё негодование сменяет обида.

– Ладно! – бросаю я и встаю с кресла. – Как скажете!

Чувство, как будто что-то очень надёжное и крепкое ускользает из под ног – всезнающий, всегда понимающий и человечный Василий Палыч подрезает мне крылья! Я почти ощущаю физическую боль! Вся творческая и профессиональная мощь внутри меня протестует и не хочет укладываться в рамки!

– Что-нибудь ещё? – спрашиваю с каменным лицом.

– Да, – уже спокойнее говорит он. – Статью в твою колонку я тоже видел. Она хороша, ты молодец, – Василий Палыч загибает первый палец, – сегодня в обед дам всем ребятам дополнительные задания, – второй палец, – их материалы уже отправил тебе на проверку, – третий палец, – если будет нужна тишина или отдых – разрешаю поработать дома, ты делаешь большие объёмы и можешь позволить себе пару дней на удалёнке, – четвертый палец.