Мама Стифлера - [37]

— Хуй в пальто! — снова взревел зайка. — Твой ёбырь!!!!!!!

Я прикинулась испуганной:

— Ты о чём? Какой ёбырь? Не видишь, я нажралась, и спала! Не веришь — давай дыхну… О, видал? Бухая я. Нихуя не слышала, что ты пришёл… Ой, апельсинки… Это мне?

— Нос в говне!! — вскричал зайка, но уже тише. И дал мне по башке авоськой.

Я икнула, и села на галошницу.

Зайка вихрем влетел в спальню, потом — в детскую, потом — на кухню, в ванную, и, наконец, в туалет. Там он по привычке полез в сантехнический шкаф, но памятуя о том страшном дне, когда он там застрял ебалом — просто сунул туда нос и руку. Никого не нашёл, и постепенно стал успокаиваться.

— Почему дверь не открывала?

Я, мысленно перекрестившись, и, подбирая с пола раскатившиеся цитрусы, тихо отвечала:

— Спала. Пьяная. Сегодня на Поклонку ездила. Деда вспомнила. Выпила с ветеранами, и дома ещё попила немножко… Не ругайся, я очень любила своего деду-у-у-у-у…

Тут я пустила слёзы-слюни-сопли, чем успокоила зайку окончательно.

— Ладно… Давай уж тогда я тебя выебу, раз зашёл, и пойду дальше на работу. У нас сегодня усиление, и как раз у твоего дома были. Вот я и решил зайти, апельсинов тебе принести…

Мне было уже похуй до того, что он спиздил ключи, чуть не выломал дверь, что снова припёрся…

Похуй.

Лишь бы ушёл поскорее.

Акт любви состоялся в прихожей под вешалкой, продолжался 17 секунд, после чего я осталась в квартире одна…

Не считая Никиты.

«Кстати, а где он?» — пришла в голову запоздала мысль.

Я метнулась на балкон. Там было пусто.

«Бля. Спрыгнул, что ли?»

Но вот окликать я его не рискнула. Потому что контуженный зайка вполне мог сидеть где-нибудь под балконом в засаде.

С этими мыслями я просто легла спать.

Утром, проснувшись и умывшись, я первым делом позвонила подруге Юльке, и, жуя бутерброд с колбасой, рассказала ей про своё ночное приключение. Юлька ржала-ржала, а потом спросила: «А Никита-то где??»

Тут я подавилась. Потому что, пока Юлька не спросила — мне как-то самой об этом не подумалось… А и правда — где?? Откашлявшись, я предположила, что он спрыгнул с балкона, разбился, и его труп сожрали собаки. Юльке этот вариант показался неправдоподобным, и она предложила мне набрать Никитин номер.

Набираю. Гудок идёт.

Через пару секунд я услышала голос:

— Привет! Ну, ты как, цела?

Ебать-копать! Жынтыльмен какой! Интересуеццо ещё моим здоровьем!

— Цела-невредима. А ты где?

— Я? Я в Реутово… У друга. Ведь ключи мои у тебя дома, в моей куртке остались… ты мне можешь щас привезти мои вещи?

Ахуеть, дайте две! Это ж каким таким образом он умудрился НОЧЬЮ, ГОЛЫМ, С БАЛКОНА ЧЕТВЁРТОГО ЭТАЖА съебаться в Подмосковье???????

Только ради того, чтоб это узнать, стОило поехать в Реутово.

И я поехала.

И рассказано мне было о том, что почуяв близкую свою смерть от рук контуженного оперуполномоченного, он, болезный, сиганул на соседний балкон, там притаился, и тихонечко околевал от холода. Когда в моей квартире стало тихо, Никита тихо пошуршал по соседскому балкону, и разжился тряпками, из которых сварганил себе портянки, набедренную повязку и косынку.

Светало. На балконе стало опасно находиться.

Тогда Никита вспомнил про то, что у него есть телефон, который он по инерции прихватил со стола, когда бежал на балкон.

Никита позвонил друзьям, и, почти рыдая, выдал речёвку:

— Мужики! Я сижу щас в Москве, на чужом балконе, голый, и меня могут убить!! Заберите меня отсюда!!!!

Время было 4 часа утра. Друзья, естественно, назвали его анальным Петросяном, и послали нахуй.

Никита снова перезвонил… И снова… И ещё раз… И ещё…

На шестой раз до друзей дошло, что он нихуя не шутит, и они приехали его спасать.

Ну и хули?

Ну и приехали. Ну и встали под балконом. Ну и ржут стоят. А чем помочь-то?

Ему шёпотом орут:

— Прыгай, мудак, пока соседи ментов не вызвали! Прыгай! Легче отделаешься!

Но Никита прыгать не хотел.

Наверное тогда, когда понимаешь, что ты угодил в бо-о-ольшую жопу, открывается семнадцатое дыхание.

Никита пошарил взглядом по балкону, обнаружил кусок кабеля, толщиной с палец, привязал его к перилам балкона, и спустился до уровня второго этажа.

И вот тогда уже прыгнул вниз.

Конечно, над ним долго глумились. Конечно, его обозвали Маугли и Человеком-Пауком. Конечно, его одежонку разобрали на сувениры…

Но.

Когда по дороге домой, синего, дрожащего, поцарапанного Никитоса спросили:

— Ты к этой бабе больше не поедешь?

А он ответил, стуча зубами:

— Заффтра поеду… — наступила тишина…

И в тишине прозвучал голос:

— Да… Малёк ошибся… Ты, Никитос, нихуя не Человек-Паук.

ТЫ — ЧЕЛОВЕК-МУДАК!!!!!

С тех пор прошло 6 лет. С Никитой до сих пор дружим и иногда встречаемся, чтобы пива попить…

И каждое 9 мая, где бы он ни находился, я нахожу его новый номер, звоню, и говорю:

— С Днём Победы тебя, человек-мудак!!!

И видит небо, это правда.

Записки блондинки

13-08-2007 13:16

"Мой папа был афромолдаваном из Кишинёва. Мама познакомилась с ним, когда ездила в Молдавию в командировку, и они сразу полюбили друг друга. Папу звали Даако Мереко-Джимо, но я ношу отчество Петровна, потому что, когда я родилась — папа сразу маму бросил. И сказал, что не желает воспитывать чужого ребёнка, потому что я родилась очень непохожей на папу. Папа хотел чернокожего сына, а родилась девочка-блондинка. Удивительно. Потому что моя мама — узбечка по бабушке. А ещё назвал мамочку «прошмандовкой», и вернулся к себе на родину, забрав всё своё имущество: канистру с молдавским вином, и чемодан изюма. Так что на память о папе у меня ничего не осталось.