Мама, не горюй! (криминальная комедия, сценарий) - [23]
ГОЛОС ЖОРЖИКА
(из комнаты)
Блядь, Зубек, да заебал ты своими шарами уже!!!
ГОЛОС ЗУБЕКА
Не ссать, бля!!!
МАЙОР
Думаешь, я не умею фокусы делать? (Кричит) Морячок!!!, Морячок!!! Где Морячок!!?
(Голос Зубека)
Что, говно, не слышишь? Строят тебя...
(Через паузу из дыма появляется Следователь, связанный и разрисованный белыми и синими полосами. На голове у него бескозырка, сделанная из капитанской фуражки. Войдя в кухню он падает, потому как мертвецки пьян.
МАЙОР
А ты говоришь, всех людей развел, в грунт зарылся, я бы его и рад зарыть — так не зарывается, сука, не берет его земля...
(За веревку, привязанную к ноге, Зубек утаскивает Морячка обратно.)
АРТУР
Майор, я все понял... (выпивает водки, но немного, потом — еще) Только... скажи, когда ты проспишься — завтра утром — это тоже будет Морячок?
МАЙОР
Ты, что, родной, обидеть хочешь меня, наверное? Я сейчас Зубека попрошу защитить меня... Он кстати с радостью... Проспаться... Ну ты сказанул... Не ждал я от тебя... Я, Артур, на работе — не напиваюсь... И просыпаться мне не надо.. Это ему (указывает на Следователя-Морячка, ворочающегося в коридоре), надо проспаться, чтобы к жене не явиться в таком виде — так не в трезвяк же его сдавать — его там отрихтуют так... Вот в Крестах и проспится... А я себя всегда держу... строго...
АРТУР
А потом... Потом что будет?
МАЙОР
Как что — посадим...
АРТУР
Кого?
МАЙОР
Кого велено... Морячка...
АРТУР
Какого Морячка, откуда?
МАЙОР
То есть как откуда? Ты водки выпил? Выпей! Оттуда и посадим, из Крестов.. У меня там уже два дожидаются, блядь... юнги... Любой в Морячки готов... Им каждому по вышаку светит — а на Морячке — не больше десятки висит... А пока выберем, этот посидит, ему не вредно будет.
АРТУР
Жесток ты к своим друзьям, однако..
(Возвращаются Зубек с Мариной.)
МАЙОР
Друзьям? Ты повтори что сказал — заплющу сейчас иуду, вместо него пойдешь, грохну на месте, не морячком, так танкистом станешь... Друзьями... Вот мой друг — указывает на Зубека... Это надо так сказать — жесток... Да это он к нам был жесток.. Он тут весь вечер так хуел — по полной нам выдал — как мы не пригондошили еще гниду — не могу понять... Сидел тут нудел, нудел, нудел, потом нажрался, в говно причем, с первой же рюмки...
МАРИНА (Улыбаясь)
Так у вас тут такие рюмки...
ЗУБЕК
Нормальные у нас рюмки, дамочка... Всем нравятся...
МАЙОР
Нажрался — так сразу в бутылку полез, истерику начал, предъявы такие давал — Сталин таких не давал.. Мы его едва сложили там — чтобы отдыхать не мешал — так он говно начал по телефону бормотать что-то — стук у них в крови, у этого говна прокурорского... Ну ладно, ты звонил, ты понимаешь все.. но так ведь мой начальник позвонил — он ему понес: тут, говорит, братание с уголовниками, тут, говорит, беспредел, тут, говорит, коррупция, алкоголизм, короче пиздел-пиздел, а Петрович-тот у меня — врубается во все, человек реальный, да вроде знаешь его — позови, говорит, мне Лёху... Так этот ему, говно — говорит — он, типа, подойти не может, он там в беспределе... Петрович, понял все — ты, говори, паскуда, сам в беспределе — это тебе до майора не дойти, а не ему до аппарата, давай, говорит — или ползи, сука, или, говорит, я сейчас лично приеду, посмотрю кто там в коррупцию залетел, и у людей спрошу — у реальных! Так живо приполз — лизоблюд, блядь... Но и это еще ладно, так ведь потом Турист еще прорезался.. Тут мы услышали, слава Аллаху, не ему хуйни нести...
АРТУР (оживляется)
А с Туристом кто беседу держал?
ЗУБЕК
Да не Турист это был, прикинь... Выпасок какой-то бренчал...
АРТУР
Ну, и что ты ему втер?
ЗУБЕК
Что хуеть не надо, я ему втер.. Веско так, по мужски..
АРТУР
Нет, а реально, в конкретности?
ЗУБЕК
Ну и в конкретности — он меня спрашивает — хуй ли вы не упакованы. Я ему — мы упакованы, упаковки у нас — пиздец, аж блестят, блядь, как подарки новогодние стоим, под елочкой.. Он мне — это говорит... без петрушки давай — хуй ли вы не садитесь? Я ему — мы говорю сидим уже.. Реально, говорю, сидим, приезжай, брателло, с нами посидишь, двести накатим тебе, успокоишься...
МАЙОР
Ладно, хватит пиздеть тут всякое.. Давайте как раз — на посошок накатим все вместе, и ехать пора.. (к Марине) Выпьете с нами?
МАРИНА
Только не двести...
ЗУБЕК
Жоржик! Полундра, аврал — давай вылазь.. Иди двести прими, подругу отправляй и будем Гитлера будить.. В тюрьму пора грузиться — сидеть будем там.
БАР АЭРОПОРТА.
(Ринат и его спутники в баре.)
МУЖЧИНА
... там контора, козлиная, блядь.. Межбанковский фонд... решили что они крутые... как путь к счастью.. Мы их пробиваем третий месяц — они нам динамо вертят, как будто большие.. На завтра там большой решили сделать толчок — наехать, уже не по детски их проплющить, чтобы протрясло хорошо... Если не пристроят краник — их ломануть тогда — но это сам понимаешь — не сейчас базар.. А будет краник — будет твой — мне не жалко, я насосался уже — не удержать, мне рядом крепкие нужны, чтобы свои стояли еще.. Я там ехать к ним уже собрался, натащил кабанов — оттуда, отсюда — таких, каких на Москве отродясь не видали — а над ними поставить некого — а тут ты... Так что все.. будешь стоять реально — вся Москва у тебя нюхать будет.. А кто не будет нюхать — те брать будут... За обе щеки, брателло...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ДРУГОЕ ДЕТСТВО — роман о гомосексуальном подростке, взрослеющем в условиях непонимания близких, одиночества и невозможности поделиться с кем бы то ни было своими переживаниями. Мы наблюдаем за формированием его характера, начиная с восьмилетнего возраста и заканчивая выпускным классом. Трудности взаимоотношений с матерью и друзьями, первая любовь — обычные подростковые проблемы осложняются его непохожестью на других. Ему придется многим пожертвовать, прежде чем получится вырваться из узкого ленинградского социума к другой жизни, в которой есть надежда на понимание.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В подборке рассказов в журнале "Иностранная литература" популяризатор математики Мартин Гарднер, известный также как автор фантастических рассказов о профессоре Сляпенарском, предстает мастером короткой реалистической прозы, пронизанной тонким юмором и гуманизмом.
…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.